Автор: Eishi
Фандом: Weiss Kreuz
Рейтинг: PG-13
Жанр: slash, drama, mystery
Пайринг: Шульдих/Брэд, Айя/Йоджи, Наги/Оми
Примечания автора: В начале немного спойлеров из последних двух серий Капители (мне всегда было интересно узнать, что могли чувствовать Шварц, отчитываясь перед Старейшинами). И еще спасибо Кай за сабы к первому сезону, потому что цитаты я брала оттуда. СТАТУС: в процессе
Содержание: 1) События охватывают временной промежуток с конца Капители и до конца Глюэна и рассказывают о том, почему Шварц во втором сезоне выступили почти что на стороне Вайсс. Ну, по крайней мере, открыто им не противостояли. 2) посвящается hamzee. Спасибо за поддержку!
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателем. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия автора. Ссылки на фик - приветствуются.
Отзывы: сюда
VI. Стратегия выживания
Дерьмо. Да-да, именно так и называется то, во что я угодил. Полное дерьмо. Впрочем, это относится не к ситуации в целом, а только к моему состоянию, потому что ситуация у нас дерьмовая лишь частично. Что не может не радовать.
Гончие послали ориентиры, которые мне удалось случайным образом перехватить, и это несомненный плюс, потому что никаких идей относительно того, куда они могли направляться, никто из нас выдвинуть не мог. Теперь же мы, по крайней мере, знали, куда двигаться, а я старался не думать о том, чем мне пришлось за это знание заплатить. Выходило плохо: отравленные страхом мысли вертелись в голове, как маленький торнадо, и явно никуда пропадать не собирались.
Это заблуждение, что человек, который боится, абсолютно не способен к действию. Если цель того стоит, он продолжает двигаться к ней даже при том, что инстинкт самосохранения упрямо твердит ему повернуть назад. Он просто игнорирует его, как надоедливый внутренний шепоток, хотя и не может приказать ему заткнуться. Что поделать, так уж мы устроены.
Моя цель стоила того, чтобы идти к ней, несмотря ни на что. Я не мог тратить время, которого и так было в обрез, на сомнения, жалость к себе или страх, но это не значило, что их не было совсем. Скажем так: я просто не давал им волю, хотя иногда и хотелось.
- Слушайте, по-моему, мы рекордсмены, - ни с того, ни с сего высказался Йоджи. Спрашивать, с чего он это взял, смысла не имело, поскольку у него, как я уже заметил, была привычка сразу же отвечать на незаданные вопросы. - Я о том, что всего за несколько часов в этой стране мы успели наделать кучу всего незаконного. Нападение на работника аэропорта, несанкционированное проникновение в систему безопасности, угон машины, явное превышение скорости на дороге, плюс к этому еще и убийство. В целях самообороны, конечно, но факт остается фактом. Про незаконное хранение и использование оружия я вообще молчу.
Ущипните меня, но, похоже, его это действительно восхищает. Хотя, в принципе, его можно было понять, ведь со всем этим багажом мы все еще не попались и даже можно сказать, что не привлекли к себе лишнего внимания. После работы в Японии, а особенно после встречи с Вайсс, я вообще сильно разочаровался в компетентности служителей правопорядка. А так как к своей теоретической родине у меня тоже никаких нежных чувств не было, то я мог объективно сказать, что эффективность полицейской работы от страны не зависит.
- Не забудь про вымогательство и угон второй машины с угрозой вышибить водителю мозги, - деликатно напомнил я Йоджи про наши недавние злоключения.
Он нервно рассмеялся.
- Я всего лишь сказал, что буду очень благодарен, если он одолжит нам свою машину, потому что мы в ней очень нуждаемся. Ну и… Честно предупредил, что вполне способен прибегнуть к насилию в случае сопротивления.
- А Шульдих все это перевел на немецкий, - присоединился к разговору сидящий за рулем Айя, - Причем перевод этот, сдается мне, был чересчур вольным, потому что уложился всего в пару фраз.
Я развел руками так, чтобы он непременно увидел этот в зеркале заднего вида.
- Кто же виноват, что у японцев все так длинно? Я просто урезал все в пару-тройку раз, передав только суть. Главное, что он нас понял.
- Что значит “урезал”? - подозрительно сощурился Йоджи, уже сообразивший, что из его пространной тирады, призванной выразить наше глубочайшее сожаление по поводу угона, до водителя дошли только жалкие крохи. - Ты что ему сказал?
- “Выметайся из машины и катись ко всем чертям”, - припомнил я, - Ну или что-то в этом роде.
У Кудо аж глаза на лоб вылезли. Секунд пять он просто открывал и закрывал рот, явно пытаясь выдавить что-то гневное и обвиняющее в мой адрес, но ничего не выходило. Бросив на него косой взгляд, Айя только вздохнул. Немецкого он тоже не знал, но, тем не менее, суть все же понял, что опять-таки указывало на то, что у него была необычайно высокая для обычного человека восприимчивость.
- Что-то в этом роде?!! - наконец, процедил Йоджи, - Ты… Ты… Боже, с кем я связался…
Он хлопнул себя по лбу и сдвинул ладонь на глаза, съехав вниз по сиденью. Его причитания слышались теперь где-то из района бардачка.
- Да какая разница-то?
- Ты не понимаешь, - простонал Йоджи, - Твоей черствой западной натуре это не дано! Я хотел проявить тактичность, чтобы у этого человека не осталось плохих впечатлений о японцах. Мы же здесь, в конце концов, не у себя дома!
Я быстро зажал себе рот рукой, чтобы не рассмеяться, поэтому Айя с Йоджи услышали только невнятное хлюпанье и свист втягиваемого сквозь пальцы воздуха. Мучаться из-за такой ерунды, когда мы уже давно наплевали на все нравственные принципы! Ха! И как такие люди умудряются годами работать наемными убийцами, хотел бы я знать?
- Кудо, - позвал я, немного успокоившись, - ты первый тактичный убийца, которого я встречаю. Тебя в Красную книгу занести надо, как единственного представителя рода. Слушай, тебе самому-то не смешно?
Я все-таки не смог удержаться и расхохотался. На пару секунд все проблемы просто вылетели у меня из головы, как бы прочно они там ни сидели. Сопротивляться было бесполезно, так что я позволил себе расслабиться и немного сбросить напряжение.
Йоджи обиженно фыркнул.
- Нет, не смешно.
- Да ладно тебе, чуткая восточная натура. Забей. Один человек не испортит общего мнения.
Кажется, он, наконец-то, успокоился, потому что его светловолосая макушка снова появилась над спинкой переднего сиденья.
Кстати, мы направлялись в Баварию, родину легендарного немецкого пива, сосисок и пышногрудых женщин, к которым ни один из нас, к несчастью для них, не имел ни малейшей склонности. Представляю, какой переполох бы поднялся, заявись мы в какую-нибудь из знаменитых пивных! Я-то еще ладно, все же европеец, как никак, хоть и ярко-рыжий, а вот на Кудо и Фудзимию тут же обратили бы внимание. Мало того, что японцы, так еще и явно не подпадающие под описание типичного жителя страны Восходящего солнца. Одни только пылающие красные волосы Айи чего стоили! Да и Кудо тоже хорош: несмотря на характерный разрез глаз, их цвет все же был зеленым, а волосы - слишком светлыми для японца. Все спросить хочу, у него отец или мать из Европы? И еще интересно, молоденькие немки так же восхищенно вздыхали бы при виде этих двоих, как японские школьницы?
- Ты так и не сказал, что случилось, - не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги, напомнил мне Айя, - Я не собираюсь тупо следовать каждому твоему слову, так что если хочешь рассчитывать на нашу помощь, то потрудись снабдить нас информацией.
В отличие от многих агентов Критикер, с которыми я встречался, Айя всегда хотел знать, ради чего совершает тот или иной поступок, а не просто следовал отданным приказам. Наверное, именно поэтому его до сих пор не убили.
- Изначально я вообще не собирался рассчитывать на кого бы то ни было, кроме себя, - уведомил я его, - Но ваш новый Персия счел нужным защитить свои интересы, отправив вас со мной. До сих пор понять не могу, как ему такая идея в голову пришла!
- Оми умный мальчик, - задумчиво глядя за окно, пробормотал Йоджи, - Гораздо умнее, чем многие о нем думают…
Айя заложил крутой вираж, от которого меня прижало к дверце. Возможно, при других обстоятельствах он имел бы весьма неплохие шансы стать незаурядным гонщиком. Но только при условии более вдумчивого отношения к правилам дорожного движения, потому что вождение опаснее этого я встречал только у Фарфарелло, да и то во время приступа.
- Он больше не Оми, - сказал Айя, - Нам придется с этим смириться. И можешь не увиливать, Шульдих. Смена темы тебя не спасет.
Черт. Обидно было сознавать, что он меня раскусил.
- Ладно. Что ты хочешь знать?
- Во-первых, что с тобой случилось, а дальше посмотрим.
Я бросил взгляд на свои перебинтованные ладони и попытался вспомнить, когда успел пораниться. Ответ пришел не сразу: мозг с трудом адаптировался к тому состоянию раздвоенности, в котором я на данный момент пребывал. Я изрезал руки в кровь валявшимися в траве осколками стекол перевернувшегося “Форда”, когда пытался расправиться с Гончей. Тогда мне было не до физических ощущений, но в охотничьем домике порезы дали о себе знать.
- Вообще-то это довольно трудно объяснить…
- В твоих же интересах постараться как следует, - упрямо продолжал Айя, и я вдруг вспомнил, что это именно он обработал мне раны на ладонях.
- Хм… В двух словах: меня как бы тянет назад. Это как трясина. Стоит попасть в нее одной ногой, и она рано или поздно затянет тебя целиком.
- Что ты хочешь этим сказать? - насторожено спросил Йоджи.
Я тяжело вздохнул.
- Только то, что снова становлюсь Гончей.
- Снова?!! - Йоджи поперхнулся сигаретным дымом и вынужден был открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха. Холодный поток тут же ворвался в салон, ударив меня по лицу. Прошло несколько секунд прежде, чем я осознал, что чувствую его только левой половиной. - Но ты же говорил, что избавился от этого. Разве нет?
- По крайней мере, я так думал, - честно ответил я, - Но, похоже, ошибался. Конечно, это дает мне определенные преимущества: теперь у меня гораздо больше шансов продержаться против Гончей, но, как известно, за все в жизни приходится платить. И плата эта взимается независимо от того, согласен ты с этим или нет.
- Оказывается, даже у абсолютного могущества есть цена, - хмыкнул Йоджи, выуживая из пачки уже вторую подряд сигарету. Он купил их в каком-то маленьком городке, где мы останавливались, и теперь наверстывал упущенное, пока мы торчали в лесном домике.
- Особенно у него, Кудо, - произнес я, - Особенно у него.
- Какая плата для тебя? - напряженно спросил Айя.
- Да ладно, - отмахнулся я и уставился в окно пустым взглядом, - Как будто тебе есть до этого дело.
Айя промолчал.
- Какая плата? - спокойно повторил он спустя некоторое время.
Он был упрям, но не упрямей меня. Я молча глядел на несущиеся за окном пейзажи, провожал глазами сливавшиеся стволами темные деревья, у которых на всех теперь была одна смазанная крона, далекие мигающие огни какого-то городка, к которому мы приближались.
Зачем он хочет знать? Этот вопрос не давал мне покоя. Разве мой ответ что-то изменит? Я вдруг понял, что не хочу говорить ему об этом только потому, что сам еще этого не признал. Точнее, я не хотел этого признавать.
- Моя жизнь, - со странным безразличием пожал я плечами. Йоджи резко обернулся, желая удостовериться, что это не шутка, и невольно замер, так и не спросив того, что хотел. Наверное, что-то в моем лице остановило его. - Это плата за то, чем я обладал и от чего добровольно отказался.
Глупо было бежать от очевидного, и я это прекрасно понимал.
- Гончие - палачи, я уже это говорил. Но я не сказал, что сами они живут не более 5 лет. Максимальный уровень развития дара истощает ресурсы организма, высасывая из человека все соки. Десятки лет, на которые они были рассчитаны, ужимаются до пяти, а иногда и менее.
- То есть ты… - нахмурился Йоджи, - Сколько тебе осталось?
- Трудно сказать, - скривился я, - Может, лет 10 или чуть больше. С Брэдом я получил отсрочку, но приговор от этого не изменился. А сейчас, когда часть меня снова принадлежит Гончей, таймер тикает все быстрее.
В машине повисла гнетущая тишина. Кудо, отрешенно глядя перед собой, вертел в пальцах так и не зажженную сигарету, словно ее ощущение в его руке помогало ему держаться за реальность. Айя, судорожно вцепившийся в руль, гнал все быстрей. Им нечего было мне ответить, а я и не хотел слышать ничего из того, что они могли бы на это сказать. Айя потребовал - я рассказал. Но ни в жалости, ни в сочувствии я не нуждался.
Они были, по сути, вполне сносными, даже неплохими людьми. Кудо в большей степени, Фудзимия - в меньшей, но с этой своей проблемой я должен был разобраться сам.
Конечно, Айя меня не разочаровал. Он никогда не был склонен к сентиментальности, а по отношению ко мне - в особенности.
- Хорошо, - сухо произнес он, - Выделим из этого всего плюсы, и будем отталкиваться от них.
Да здравствует рационализм, который я всегда так ненавидел! Сейчас нам был нужен именно он.
- Шульдих стал сильнее, - продолжал Айя, - Значит, наши шансы выпутаться из всего этого пусть немного, но увеличились.
- Что-то типа того, - неуверенно кивнул Йоджи. С тоской посмотрел на сигарету в руке и со вздохом засунул ее обратно в пачку. - Как думаешь, сможешь уложить хотя бы одного из них? - обратился он ко мне.
- Маловероятно, - разочаровал я его, - Я вернул лишь половину силы, а у них она в полном объеме. Кроме того, их как никак все еще трое, и в данном случае то, что нас столько же, ситуацию не облегчает.
Айя мысленно проклинал себя за то, что вообще выразил эту слабую надежду. “Нить” транслировала мне его недовольство и тихое, глубоко запрятанное бешенство от того, что он чувствовал практически полную свою беспомощность в этой ситуации. А еще ему было крайне неуютно, поскольку все происходящее не укладывалось в его черно-белую картину мира. Он привык делить всех на два четких типа: хорошие люди и подонки, и раньше я, несомненно, принадлежал ко вторым. Но в последние дни Айя буквально в смятении, потому что волей-неволей ему пришлось увидеть меня другим. Не олицетворением вселенского зла, как он всегда считал, а… человеком. Обычным человеком, пусть с даром слышать голоса, но и с проблемами, которые мне приходилось решать.
Наверное, он ждал от меня всего, что угодно: лжи, подвоха, ловушки, вероломства, но никак не того, что я окажусь тем, кого нельзя загнать в созданные им рамки. Я явно не был хорошим человеком, чего греха таить, но и на полного подонка тоже не тянул, поскольку у всех моих действий, как оказалось, были веские причины. Проблема была лишь в том, что раньше они не были Айе известны.
- Да уж, - Йоджи поскреб затылок, - Вот бы нам в распоряжение личную армию. Тогда бы, возможно, было о чем говорить… Может, все-таки остановимся в каком-нибудь баре прежде, чем туда соваться? Развеемся немного, а?
Я аж на сиденье подскочил.
- Кудо, ты гений!
- Серьезно? - вдохновился тот, - Наконец-то меня оценили! Ну так что, идем развлекаться?
- Да нет же! Твоя предыдущая фраза! И почему мы не подумали об этом раньше?
- Об армии?!! - неподдельно ужаснулся Йоджи, - Шульдих, да ты вконец спятил!
- Наоборот, Кудо, я прозрел! Айя, ты можешь гордиться своей пассией. Он у тебя талант!
За секунду ментальный фон Айя окрасился поочередно недоумением, смущением, гордостью, подозрительностью, а затем легким оттенком собственничества и - что меня совсем не удивило - ревности. Если приглядеться, то можно было различить, как совсем чуть-чуть заалели кончики его ушей. Бог мой, наш ледяной мальчик, оказывается, не такой уж и ледяной!
- Айя, только не кипятись, - поспешил я внести коррективы, пока он не погряз в новых предрассудках, к которым, как я уже успел убедиться, он был склонен, - Я просто хотел сказать, что Йоджи подал мне отличную идею. Ничего личного, поверь.
Айя через зеркало заднего вида отправил мне взгляд, полный искреннего недоверия. Ну вот… Зато с Кудо творилось что-то странное: его “нить” передавала мне ощущения сродни теплой волне, то накатывающей, то отступающей. Возбуждение? Черт, ну выбрал же время!
- Айя, ты слышал? - промурлыкал Йоджи, придвигаясь поближе к нему, и принялся тереться носом о его плечо. Черт возьми, как же он сейчас был похож на ластившегося к хозяину кота, который, впрочем, мог с легкостью за этого же хозяина выцарапать кому угодно глаза. - Я гений. Ты ведь гордишься мной, правда? Ну правда ведь, а?
- Йоджи, отцепись, - буркнул себе под нос Айя, но от меня не укрылось, что его обычно холодный голос слегка дрогнул. - Я за рулем.
- Но ты же не можешь этого не признать, - не унимался Кудо, медленно, но верно приближаясь к шее Айи, - По-моему, я заслужил награду!
Машина опасно вильнула в сторону, когда Айя попытался отодвинуться, что в тесном салоне было практически невозможно. Ему удалось выиграть не больше пары сантиметров, которые Йоджи быстро наверстал.
- Шульдих, - как-то нервно кашлянул Айя, - Что там насчет идеи?
Мне подумалось, сколько еще он так сможет игнорировать намерения Йоджи, но на вопрос я все же ответил.
- Нам нужно численное превосходство. Причем такое, которое действительно отвлекло бы Гончих и дало нам шанс подобраться к ним поближе. Ударить в спину ведь всегда легче, когда стоишь рядом, верно? - Йоджи продолжал наступление, и я даже поспорил сам с собой, сколько Айя еще продержится. Конечно, это абсурдно, потому что в любом случае я бы выиграл, но так можно было хоть немного развлечься. - С армией, конечно, ничего не выйдет, а вот вся полиция ближайшего городка будет нам весьма кстати. Мы просто приведем их к Гончим за собой. С нашими криминальными талантами это не составит труда.
Если бы я был оптимистом, то счел бы те звуки, которые издал Айя, за одобрение, но не будем лицемерить: вряд ли он сейчас вообще меня слушал. Машина снова вильнула, чудом проскочив между фургоном и многотонным грузовиком, двигавшемся по встречной полосе, - результат того, что Йоджи все-таки добрался до айиной шеи и, даже несмотря на риск угодить в еще одну аварию, отступать явно не собирался. С этим определенно пора было что-то делать.
- Сверни-ка здесь, - бросил я Айе, изо всех сил боровшемуся за ясный разум, который под натиском Йоджи стремительно затуманивался.
Мы съехали на обочину и метров через двести оказались под тенью плотно сомкнутых ветвей в небольшой рощице. Не слишком далеко от дороги, но достаточно, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания.
Я вылез из машины.
- Что? Мы уже приехали? - немного отвлекся Йоджи. Откинувшийся на сиденье Айя дышал так, словно только что оторвался от погони, а его руки сжимали руль, как последнюю в мире вещь, которая могла его спасти.
Я понимающе хмыкнул.
- У вас есть 40 минут. Управитесь?
Судя по лицу Айи, смысл моих слов остался для него неясен, зато Йоджи в этот раз оказался понятливей.
- Можешь не беспокоиться, - заверил он меня.
- Я и не беспокоюсь. Просто ставлю вас в известность.
- Эй, о чем это вы говорите? - очнулся Айя, - Шульдих, куда ты собрался?
- Пойду, прогуляюсь, - я окинул рощицу оценивающим взглядом и пришел к выводу, что успею пройти ее в обе стороны пару раз. - 40 минут, Кудо.
- Да помню я, помню, - проворчал тот.
Только отойдя от машины шагов на пятьдесят, я вдруг осознал, что “нити” все еще активированы и исправно транслируют мне все, что Кудо и Фудзимия в данный момент чувствуют. Черт! Я быстро поставил блок и решил, что успею пройти этой рощицу даже больше, чем пару раз.
Я все еще пытался привыкнуть к тому раздвоению, которому подвергло меня вынужденное восстановление забытых способностей.
Скажу прямо, это оказалось нелегко. Даже сравнить не с чем, но ощущения не из приятных. Будто правую мою половину исправно накачали новокаином, которым так любят злоупотреблять стоматологи, едва вы попросите их о чуточке обезболивающего. В итоге все мои ощущения с этой стороны были притуплены настолько, что меня всерьез начинало беспокоить подозрение, что случись мне сломать руку, узнаю я об этом только, если кто-нибудь мне скажет.
Для проверки я отломил от ближайшего дерева сучок и, не задумываясь, ткнул его острым концом в тыльную сторону правой ладони. Как я и думал, ничего. Продолжая давить острием на кожу и отстраненно наблюдая за тоненьким ручейком крови, я ждал. Где-то через полминуты появился слабый призрак боли, от которой в нормальном состоянии я бы уже как минимум шипел. Ладно, это уже что-то. Значит, клетки не утратили чувствительность окончательно, и довольно сильные ощущения я все же почувствую. То есть, если у меня отвалится нога, я узнаю об этом как минимум через 30 секунд! Обнадеживающе. Уж не знаю, радоваться этому или нет.
Следующие полчаса я потратил на то, чтобы приспособиться к своим новым возможностям или, наоборот, к их ограничению: это уж как посмотреть. Поскольку я мог убивать, не прикасаясь к противнику, рукопашный бой никогда не был моей сильной стороной. Конечно, Брэд регулярно устраивал мне тренировки в спортзале, чтобы я совсем не разленился, но эти бои все же не давали того результата, который он хотел получить. Дело в том, что, обладая природной способностью двигаться быстрее, чем обычный человек, я просто уходил от его атак, таким образом изматывая его. Уставая, он неизбежно начинал делать ошибки, и мне было достаточно воспользоваться одним его промахом, чтобы нанести последний - и нередко единственный - удар, который решал исход схватки. В итоге в том, что касалось силы, я был не лучше, чем обычный двадцатидвухлетний парень. Спорю на что угодно, что узнай об этом Кудо, он хохотал бы до посинения. Но вообще это было закономерно: природа не создает идеал без изъяна. Нельзя быть и силачом, и мастером умов одновременно.
Что же касается меня, то я всегда считал, что уж лучше быть телепатом, чем безмозглым качком.
Теперь следовало разобраться со зрением. Я прислонился к ближайшему стволу и закрыл глаза. Затем открыл левый. Все вокруг выглядело так же, как всегда: цвета и контуры не расплывались и не мешались друг с другом. Словом, я видел мир таким, каким видит его любой обычный человек, не задумываясь о том, что он может быть совсем другим.
Закрыв левый глаз, я открыл правый. О, да, как знакомо! Именно таким - немного смазанным и черно-белым - я видел окружающее в те времена, когда был Гончей. В принципе, активным действиям это не мешало, просто мир казался тусклым, словно выцветшее полотно, растерявшее за века сочность красок. Еще один признак того, что ты всего лишь тень и ничего более.
Но стоило мне открыть оба глаза одновременно, как мир распался на две половинки, соединяемые зыбкой границей.
Я вздохнул и посмотрел на часы. О’кей, время вышло, пора было двигаться дальше. Я надеялся, что мои неожиданные компаньоны не заставят меня затягивать ожидание, потому что те 40 минут, которые я им милостиво подарил, и так были непозволительной в нашем случае роскошью. Роскошью, которой я отчаянно завидовал!
“Время вышло, котятки”, - предупредил я, - “Я иду.”
Йоджи улыбался. Безмятежной, светящейся, блаженной улыбкой человека, который уверен в том, что в этот момент он самый счастливый во всем мире, и эта его уверенность была тверже алмаза. Везунчик.
Я сокрушенно вздохнул и глянул на Айю. В отличие от Йоджи, не считавшего нужным скрывать свои чувства, он пытался выглядеть отстраненно, как будто бы ничего и не случилось, но, боже мой, я же телепат! И я отчетливо видел, как чертовски хорошо ему сейчас было. Правда, с моим появлением это умиротворение слегка омрачилось.
- Ну? - потребовал я.
- Что? Подробности? - насмешливо поинтересовался Йоджи, бросив на меня ленивый взгляд.
Айя дернулся, как от тока, и прежде, чем я успел что-либо сообразить, отвесил Кудо знатный подзатыльник.
- Ой! - с того вмиг слетела вся сонливость, - Я же пошутил!
- Идиот, - буркнул Айя, насупившись.
- Это точно, - кивнул я, забираясь на заднее сиденье, - Счастливый идиот… Надеюсь, вы не испортили обивку? А то мне тут еще сидеть.
- Поправка, - мрачно добавил Айя, - Два идиота.
- Вообще я из практических соображений спросил, - хмыкнул я. Свою долю развлечений они получили, так что теперь была моя очередь, и такой шанс я упускать не собирался. - Может, постелить что-нибудь, а? Покрывало или тряпочку какую?
- Закрой пасть, Шульдих.
- Ага! - торжественно уличил я его, - Отрицание очевидного! Я это запомнил. Кстати, когда у вас случился гормональный всплеск, мы как раз обсуждали, как добиться нашей цели с наименьшими потерями. Поднимите руку, кто помнит хоть что-нибудь из того, что я говорил?
Йоджи сосредоточенно уставился в потолок, вероятно, думая, что ответ может быть там. Даже жаль было его разочаровывать. Оставался еще Айя, но, судя по задумчивому взгляду, ему не суждено было оправдать моих надежд.
- Прекрасно. И для кого я распинался? - спросил я у самого себя.
- Я помню, что предлагал сходить в бар! - радостно оповестил всех Йоджи.
Комментариям это не подлежало.
К счастью, Йоджи просто в очередной раз валял дурака. Он признался мне в этом сразу же, как только понял, что если надо, я могу устроить ему виртуальную лоботомию и просто впихнуть нужную информацию в его голову. Он слышал мою идею насчет полиции, даже несмотря на то, что был занят домогательством Айи, хотя обычно в такие моменты все мысли из головы начисто вышибает, уж я по себе знаю. Что же касается Айи… Ладно, будем снисходительны: ему действительно было не до меня.
В принятии моей идеи самой сложной оказалась борьба с чертовой моралью, которая имела обыкновение напоминать о себе именно тогда, когда о ней меньше всего хотелось помнить. В Шварц подобный вопрос никогда не возникал, но сейчас была совсем другая ситуация. Неважно, кто из них, Йоджи или Айя, вспомнил об этом - факт оставался фактом.
- Это будет бойня, - мрачно предрек Айя.
Если бы Брэд говорил нам обо всех грядущих неприятностях в таком тоне, массовые закупки сердечных капель для Шварц были бы обеспечены.
Я неопределенно передернул плечами.
- А разве кто-то питал на этот счет иллюзии?
- Мы - нет, - мотнул головой Йоджи, - Но мы профессионалы. Как ни крути, у нас шанс выжить больше, чем у тех, кого ты хочешь отправить туда просто для отвлечения внимания. Как… как…
- Пушечное мясо, - подсказал я ему, тут же получив от него в награду неодобрительный взгляд.
- Эти люди здесь ни при чем, - хмуро произнес Айя, но в его голосе было слишком много отчужденности для того, чтобы я мог поверить в то, что он протестует из личных убеждений. Ремесло наемника очерствляет, потому что иначе таким, как мы, не выжить, а Айя все же был наемником. Этот протест был чем-то вроде дани тем общественным нормам, которые он нарушал уже не раз. - Они даже не узнают, за что умрут.
- Ты можешь мне не верить, - спокойно ответил я, - но лишь единицы знают, за что в действительности погибают, так что эти люди будут не первыми и не последними. Такова жизнь, Айя.
- Нет! - Он резко рубанул воздух перед собой ребром ладони, - Нельзя просто управлять людьми.
Больная тема, да? Что ж, я мог это понять, но время уговоров кончилось. Всегда знал, что дипломата из меня не выйдет.
- Можно, Айя, - жестко сказал я, - Если ты сильнее. Да, большая часть этих людей умрет, и виной этому буду я. Говорят, жизнь как бумеранг, и когда-нибудь мне придется за это заплатить, но я привык платить по счетам. Сейчас мне нужны эти люди, чтобы добраться до Брэда, и с вашей помощью или без нее, но я все равно приведу их к Гончим, ясно? И ни ты, ни Кудо меня не остановите.
- Шульдих, ты чокнутый, - печально покачал головой Йоджи.
- Вполне возможно, но… Посмотри на меня, Йоджи. А теперь скажи, сделал бы ты тоже самое для Айи?
Секунда, другая, третья… Но прежде, чем он отвел глаза, я увидел в них, пожалуй, столько же решимости, сколько чувствовал сейчас сам.
Айя, казалось, забыл, как дышать. Он только не сводил с Кудо потрясенного взгляда, не зная, верить ему в это или нет. “Я положу к твоим ногам весь мир.” Так любят говорить многие, но сколькие из них действительно могут пойти на это? Айе повезло быть не только тем, кто знает одного из них, но и тем, к чьим ногам мир мог бы лечь. А это не так уж просто принять.
- Пусть я одной ногой в могиле, - я упрямо сложил руки на груди, - но другая моя нога все еще здесь. Я хочу жить, черт возьми! Но и до Брэда добраться я тоже хочу, потому что без него мое первое желание теряет смысл. Вы можете пойти со мной или остаться здесь. Решать вам.
И они решили.
VII. В крысиной норе
Подземная лаборатория, где сейчас, как барсук в норе, сидели Гончие, располагалась всего в паре десятков километров от ближайшего небольшого городка, жители которого даже и не подозревали о том, что буквально под ними проходили опыты над живыми людьми. Эта лаборатория была почти что издевательской насмешкой, полностью подтверждающей фразу о том, что человеку свойственно не смотреть себе под ноги.
Мне стало интересно, что именно подвигло начальство на осуществление проекта под самым носом у мирного населения? Конечно, Германия достаточно густо населена, но все же, наверное, можно было найти местечко и поуединенней.
Вход в лабораторию был открыт для любого желающего, но хитрость состояла в том, что ни один человек не стал бы просто долбиться в скалистую стену. Обычная голограмма, но действующая с неизменной эффективностью. Главное, это знать, какая именно из этих нагромождений скал была той, что скрывала за собой убежище Гончих, а я это знал.
Оставалось только привести сюда мою маленькую армию марионеток…
Мы с Айей укрылись под разлапистыми деревьями на плоской вершине скалы, у подножия которой и была голографическая завеса. Пахло сыростью и холодом. Сумерки упали на землю внезапно: не подкрадываясь и не таясь. Они укутали скалы покрывалом неверной мглы, где каждая тень казалась тем, чем не являлась на самом деле, но нам это было на руку. Смешавшись с этими тенями, мы сами стали одними из них: два замерших черных силуэта у замшелого ствола старой сосны, раскинувшей свои ветви над нашими головами. Липкий туман цеплялся к траве, подножию скалы и деревьям, словно эфемерное украшение, которое растает под первыми лучами солнца, но чтобы встретить рассвет, нам еще нужно было пережить эту ночь.
Мне вдруг подумалось, что в последнее время я превратился в исключительно ночного жителя, поскольку обстоятельства складывались так, что действовать приходилось либо ночью, либо в сумерках, и не важно утренних или вечерних. Так недолго и в вампиры заделаться, особенно учитывая то, что я к тому же пристрастился насыщаться эмоциями своих компаньонов.
Я бросил быстрый взгляд на Айю. Глаза уже привыкли к полутьме, так что я видел его достаточно четко, чтобы уловить его напряжение, даже не прибегая к телепатии. Он был готов к действию, как пистолет с взведенным курком, и так же опасен.
А Йоджи всё не появлялся.
Чтобы привести сюда полицию, нужна была наживка, и он сам вызвался сыграть эту роль, несмотря на возражения Айи о том, что левой рукой он практически не владеет. Кудо отлично понимал, что я нужнее здесь, у логова Гончих, а отправлять в город Айю, который и так с трудом принял то, что мы намеревались сделать, тоже нельзя. Именно это он и сказал мне, пока владелец оружейного магазина под влиянием моего непревзойденного дара убеждения протягивал нам пару новеньких браунингов с двойным запасом патронов, уверенный в том, что я уже все оплатил.
- Тогда осталось придумать, чем можно так зацепить все полицейское отделение, чтобы они немедля рванули за тобой в полном составе. Идеи?
- Есть одна, - Кудо щелчком отправил обойму в пистолет. - Как тебе нахальное появление разыскиваемого по всему миру террориста?
Я вскинул бровь.
- Думаю, это оценят. Я могу создать иллюзию, прицепив тебе его внешность, чтобы они, так сказать, воочию убедились, за кем гонятся, но есть одна проблема. Я не помню никого подходящего.
- Зато я помню, - осклабился Йоджи. С его шумным и непосредственным характером нетрудно было забыть о его профессии, но его взгляд в этот момент расставил все по своим местам. Он мог быть практически кем угодно в зависимости от ситуации, меняя лица с мастерством опытного актера, но сейчас он был убийцей. - В аэропорту шел выпуск новостей, и там говорили о побеге из федеральной тюрьмы одного такого типа, который подходит нам по всем параметрам. У меня профессиональная память на лица, так что можешь считать его внешность у меня из головы.
- Отлично! - кивнул я, - Кудо - ты просто находка.
Он самодовольно усмехнулся.
- Только не ляпни этого при Айе, - на всякий случай предостерег он, хотя я в напоминании не нуждался.
После этого мы разделились: я и Фудзимия направились к лаборатории, а Йоджи - прямиком в ближайшее отделение полиции, но связь с ним я не терял ни на секунду. “Нить” передавала мне все, что он видел, слышал, делал и говорил, потому что без знания языка ничего бы у него не вышло, тем более в одиночку. К тому же “нить” помогала мне оказывать влияние на чужие умы даже с такого расстояния.
…Кудо ввалился в отделение с видом завсегдатая какого-нибудь злачного кабака, явно нарывавшегося на драку. Бедная входная дверь истерично взвизгнула, когда он пнул ее так, словно это было меньшее из того, что она заслуживала, но с петель все же не слетела. Немногочисленные посетители изумленно вытаращились на наглеца, но Йоджи ничуть не смутился. Оглядев всех презрительным взглядом и сочтя произведенное впечатление недостаточным, он смачно сплюнул прямо на вычищенный до блеска пол, чем вызвал возмущенный писк дежурного офицера, который все никак не мог поверить в то, что это все происходит на самом деле.
То, что последовало за этим, было достойно как минимум аплодисментов: Йоджи набрал в грудь побольше воздуха и послал всю немецкую полицию и их родственников до седьмого колена так далеко и так надолго, а главное с таким воодушевлением, что я просто захлебнулся восхищением. Конечно, авторство принадлежало мне, поскольку немецкого Кудо не знал, но КАК он это высказал! Это просто надо было слышать. А еще видеть ошалелые лица блюстителей закона, стремительно наливающиеся кровью. Жаль, что там не было кинокритиков: за реалистичность и вдохновенность Йоджи точно бы присудили Оскар, но, думаю, потерю своей мировой актерской известности он переживет.
И тут до полицейских, наконец, дошло, кто перед ними: один из офицеров узнал в Кудо того самого террориста, чей облик я на него повесил. Они рванули на ним с яростью вырвавшегося на волю стада быков, но Йоджи уже несся прочь из города на угнанном мотоцикле, так что доблестных полисменам не осталось ничего другого, кроме как броситься за ним в погоню.
“И все же интересно, что такого я им только что наговорил?” - полюбопытствовал он, зная, что я слежу за каждым его шагом и слышу каждую его мысль.
Я мысленно хихикнул.
“Отборный немецкий мат, Кудо,” - гордо сообщил я ему, - “Боюсь, это непереводимо.”
“Да уж. В такие моменты начинаешь жалеть, что в японском даже слов подходящих нет. Ну, может, общий смысл?”
“Попробовать, конечно, можно, но за точность не ручаюсь…”
“Да какая уж тут точность,” - буркнул он.
“В общем, ты очень нелестно отозвался о полицейских в частности и об их работе вообще, и еще добавил, что все их родственники… ну… Словом, тоже те еще уроды. И как?”
“Звучит, как уголовное дело,” - присвистнул Йоджи.
“А это именно оно и было! Так что если ты им попадешься, все, что от тебя после этого останется, с лихвой уместится в чайной ложечке.”
Он обернулся, позволив мне увидеть, как полицейские машины с воем и ревом несутся за ним по пятам. Еще немного, и начнется пальба.
“Спасибо, Шульдих. Утешить ты всегда умел.”
“Слушай, я серьезно. Попадешься - и мне придется объясняться перед Айей. А знаешь, что тогда будет?”
“Ты уместишься со мной в одной чайной ложечке.”
“Точно! Так что веди их ко мне, но на самом чтоб не было ни царапины, понял?”
“Конечно, мамочка. Сделаю все в лучшем виде.”
“За “мамочку” потом ответишь,” - пригрозил я, - “А сейчас пригнись - они собираются стрелять. На следующем перекрестке свернешь направо, а дальше следуй указателям: они выведут тебя из города. Дальше дорогу ты знаешь.”
Теперь мне оставалось только следить, чтобы его не подстрелили: совсем немного портить преследователям восприятие реальности, смещая прицел. Дело, по сути, пустяковое, если бы это касалось одного человека, но их были сотни. По мере того, как Йоджи приближался к выезду из города, подкрепление все прибывало, так что я не мог отвлекаться ни на секунду. Зная, что это случится, я предупредил Айю заранее, поэтому к тому месту, где мы сейчас с ним прятались, он практически привел меня за руку. Я стоял рядом с ним, но фактически меня здесь не было. В это время я вместе с Йоджи пытался оторваться от бешеной погони, которую сам же на себя и навлек.
Чье-то поверхностной мысли о том, что беглеца можно схватить, вынырнув перед ним на машине из соседнего переулка и загородив проезд, хватило, чтобы я мгновенно дернул “нить”.
“Налево! Впереди ловушка!”
Кудо среагировал почти сразу же, но перед тем, как он свернул в указанном направлении, я увидел, как чуть впереди, в том месте дороги, где он должен был сейчас быть, из проулка выскочила полицейская машина. Отлично, я успел…
И тут меня словно ударили! Выезд из города! Его же, наверняка, заблокировали! Проклятье, как я мог это упустить?!
“Кудо, я забыл про пост на выезде из города!”
“Ты ЧТО?!!!” - свирепо рыкнул Йоджи.
“Я забыл! Черт побери, я тебе не супермен! Мне нужно пару минут, чтобы найти их и вырубить. Справишься?”
“А что мне остается?” - раздраженно бросил он.
Так, время пошло. Я отодвинул его сознание на периферию, внутренне надеясь, что он меня не подведет, и принялся искать нужные мысли. Все эти полицейские были чертовски злы, поэтому их наполненные эмоциями мысли звучали особенно громко, что мешало поиску, но больше двух минут Кудо бы не продержался, так что я был просто обязан уложиться в срок.
Наконец, я нашел их. Они уже предвкушали, как беглец попадет в расставленные сети, но не тут-то было. Я ударил, не заботясь о том, останутся они после этого в живых или нет. Сейчас мне было не до этого, и к тому же для моего жертвоприношения хватит и тех людей, которых вел за собой Йоджи. Я не жадный, я просто практичный.
“Кудо!”
“Что? Ты разделался с ними?”
Не знаю, передалось ли ему это по “нити”, но я испытал огромное облегчение, снова услышав его голос. Эта пара минут показалась мне вечностью… Неужели я становлюсь сентиментальным?
“Полный порядок. Гони, что есть мочи,” - Тут до меня дошло, что его щеку жжет, будто по ней полоснули лезвием. Черт, он все-таки умудрился подставиться под пулю! - “Идиот, я же просил обойтись без геройства!”
“Сам идиот!” - огрызнулся Йоджи, - “У меня от свиста пуль уже уши закладывает. Я не могу уследить за всем, я тебе не супермен!”
Моя фраза, прозвучавшая в его исполнении, немного сбросила нервное напряжение, но расслабляться еще было рано. Я вздохнул свободнее, только когда он миновал пост на выезде из города. Ему удалось выиграть немного в расстоянии, так что я смог чуть ослабить концентрацию. К тому же теперь они были уже недалеко, и с каждым оставленным позади метром, мое влияние увеличивалось, позволяя мне тратить меньше сил. Плотный туман снижал видимость, что было нам на руку.
- Где он? - Голос Айи звенел напряжением, как натянутая тетива.
Я привалился к влажному стволу дерева.
- Уже близко. Из-за тумана далеко не видно, но скоро сможем разглядеть огни погони. Вслушайся.
Айя прикрыл глаза, сосредотачиваясь на слуховых ощущениях. Я следил за ним, пока он, наконец, не уловил далекий вой полицейских машин. Слушать самому необходимости не было, поскольку “нить” работала исправно, пересылая мне не только свист ветра, нечастые теперь выстрелы и шорох колес йоджиного мотоцикла, но также поток его нескончаемых, хотя и приглушенных проклятий. Отправив ему совет поберечь силы, я тут же получил в ответ пожелание заткнуться. Ладно, грех на такое обижаться.
- Сирены, - глухо произнес Айя, выжидающе вглядываясь в стелющийся по земле туман, - Их там не меньше двух сотен…
- Как минимум, - кивнул я, - Думал, я обойдусь парой дюжин?
Он бросил на меня фирменный взгляд, предназначавшийся “самой главной твари тьмы”, титул которой, я уверен, в его понимании всегда принадлежал мне. Если обычно люди создают для себя идолов, вкладывая в них только положительные черты, то у Айи была странная особенность создавать для себя образ абсолютного зла. О’кей, я не считал его самым лучшим из возможных компаньонов в этой авантюре, но все же признавал, что его разум был чертовски привлекательной штукой для любого телепата, хотя недавно я и сказал, что это не лучшее из мест, где мне приходилось побывать.
- Если с Йоджи что-нибудь случится… - с явной угрозой в голосе предупредил он.
- Да знаю я! Можешь не напоминать. Ничего с ним не случится, не дави. Он убийца, забыл? Обычно беспокоятся за тех, кто рядом с такими, а не о них самих.
- Тогда сам бы и лез в пекло! - сорвался Айя, разворачиваясь ко мне и сжимая кулаки. - О тебе тут точно никто не стал бы беспокоиться.
- Отвали, - процедил я сквозь зубы, - Самое пекло еще впереди, и уж будь спокоен, я там буду.
Боже, в этот момент я готов был отдать все, что угодно, лишь бы Йоджи сейчас оказался здесь. Без него у Айи совсем крышу сносило, а единственным, на кого он мог вылить свое раздражение, разумеется, был я.
Я сделал глубокий вдох и вдруг явственно различил вдали звук, которого никак не ждал здесь услышать.
- Айя…
- Что? Еще одна гениальная идея?
- Заткнись и слушай, - оборвал я его. - Это то, что мне кажется?
Он тревожно прищурился.
- Вертолет? Здесь?
Блин, только этого не хватало! Откуда в таком скромном городишке полицейский вертолет?!
“Шульдих! У меня непредвиденная компания,” - обеспокоено напомнил о себе Йоджи, - “Или предвиденная?”
“А я что, похож на Кроуфорда?” - съязвил я.
“Ты лучше избавь меня от воздушных наблюдателей,” - посоветовал Йоджи, - “а о сходствах и различиях потом поговорим.”
“Тут Айя, между прочим, мне уже все кишки вымотал. Ты побыстрей-то не можешь?”
“Вертолет, Шульдих,” - настойчиво повторил Йоджи, но, поняв намек, добавил: “Убери его, и я возьму Айю на себя.”
“По рукам.”
Так, пришло время форсировать события.
Я нашел сознание пилота и, выяснив, что воздушная поддержка была также снабжена неплохой огневой мощью, приказал ему бесцельно выпустить пару очередей. Сумерки вздрогнули, вспоротые цепочкой огней, и вместе с ними дернулся Айя.
- Какого…?
- Не лезь! - рявкнул я, дернув его за руку так, что будь на его месте кто-нибудь другой, я бы ему ее, наверное, вывернул. - Просто смотри. Это я приказал стрелять.
- Что? - яростно сощурился Айя, явно намереваясь все-таки хорошенько врезать мне, от чего он по разным причинам так долго воздерживался. - Ты…
- Смотри, - приказал я, кивнув на ровную каменистую площадку перед голографической завесой. - Крысы вылезают из норы.
Стараясь остаться незамеченным, Айя осторожно приблизился к краю и бросил вниз напряженный взгляд. Все еще стоя в тени дерева и глядя на его лицо, я увидел, как его глаза расширились, подтверждая, что я не ошибся.
Стрельба в опасной близости к лаборатории, как я и предполагал, спугнула охрану, которая сидя в таком захолустье совсем уже обленилась. Но ничего, за эту ночь у них будет столько проблем, что они еще вспомнят свои спокойные времена. Встревоженные и не понимающие толком, что происходит, охранники, прижимаясь к скалам, вышли из убежища на разведку.
- Трое, - шепнул Айя, присев на корточки, чтобы слиться с тенями, не прерывая наблюдения.
Моя армия была уже близко. Вой сирен, стрельба и крики теперь слышались вполне отчетливо, и даже несмотря на туман, я смог разглядеть впереди серый силуэт слившегося с мотоциклом Кудо, который гнал что есть мочи.
- Полиция? Здесь? Что им нужно?! - послышались у подножия не на шутку встревоженные голоса. А тревогу, как известно, всегда можно превратить в панику, особенно если чуть-чуть подтолкнуть в нужном направлении. Азы профессии телепата.
Они знают о лаборатории… О вас… и о том, что за эксперименты здесь проводят… Они идут, чтобы убить… уничтожить… Бежать поздно… поздно… остается лишь… сдохнуть!
Как по команде охранники вскинули оружие, даже толком не целясь. Ужас пожирал их, сжигая волю и разум, не оставляя ничего, за что можно было бы уцепиться, найти рациональное зерно. Только страх, бесконтрольный, необузданный, разъедающий изнутри, владел ими полностью и безраздельно. По моему приказу. Потому что до того, как я покинул Гончих, он был моим зверем.
Пиф-паф! - хищно оскалился я.
“Кудо, сворачивай! Немедленно!”
Он успел как раз вовремя. Обезумевшая от страха охрана, принялась палить по приближающейся полицейской армаде, не разбирая ничего перед собой, и останься Йоджи на месте, его бы просто изрешетили, а это в мои планы не входило.
Надо вызвать подкрепление… Больше людей… больше пушечного мяса…
Один из охранников тут же схватился за рацию. Полицейские, встретив неожиданное сопротивление со стороны неизвестного противника, немного смешались, но уже через секунду сообразив, что их гораздо больше, ринулись вперед с удвоенной яростью. Треск выстрелов не смолкал ни на секунду, но мы с Айей не двигались с места, ожидая возвращения Йоджи.
Он появился на скале как раз в тот момент, когда ненужный мне больше вертолет, оставшись без пилота, которому я приказал выпрыгнуть, с грохотом рухнул на землю. Разметав туман, за спиной Кудо прогремел взрыв, на миг сделав его похожим на чернильно-багряную тень. Ненадолго у меня заложило уши.
На этот раз Йоджи не улыбался. Повалившись на колени, он дышал тяжело и отрывисто, словно ему не хватало кислорода. По задетой пулей щеке лениво текла тонкая и уже размазанная струйка крови, в полутьме казавшаяся черной. Я даже не успел и рта раскрыть, как Айя, не издав ни звука, метнулся к нему гибкой тенью и схватил за плечи.
- Идиот! - расслышал я даже в грохоте выстрелов. Айя тряс Йоджи за здоровое плечо, поднимал его лицо, заставляя смотреть на себя. - Ты чертов кретин! Ты меня слышишь? Еще раз ты такое сделаешь, и я…
Но вместо ответа Кудо просто схватил его за шею и прижался к его губам, проглатывая еще не высказанные проклятия. Для них в этот момент не существовало ни бушевавшего на равнине пожара из обломков вертолета, ни людей у подножия скалы, ни меня. Их было всего двое. Как и должно было быть.
Наконец, Йоджи отпустил Айю.
- Ну и гонку же мы затеяли, - покачал он головой.
- Еще рано расслабляться, - напомнил я ему. Не вовремя заявившую о себе зависть пришлось пинками загонять внутрь себя. - Ты в порядке?
- Как трогательно с твоей стороны, - с сарказмом выдавил он, охотно принимая помощь Айи, чтобы подняться на ноги, - Может, еще спросишь, как у меня настроение?
- А я и так знаю, - развел я руками, - Так ответишь или нет?
Йоджи скривился.
- Я в порядке, просто надо было немного отдышаться.
Подземный комплекс угрожающе гудел, словно потревоженный пчелиный улей. Охрана отступала внутрь не в силах сдерживать превосходящие силы противника, но все это долго не продлится. Едва Гончие узнают, что тут происходит, и моей армии придет бесславный конец. Конечно, некоторое время это у них займет, однако я ни капли не сомневался, что втроем они сотрут полицейских в порошок, даже несмотря на то, что те отлично вооружены. Что может пуля против телекинеза или бронежилет против вторжения в разум? Как показывает практика, ничего.
У нас было от силы минут пятнадцать-двадцать, чтобы вытащить Брэда и унести отсюда ноги до того, как все взлетит на воздух. Я не собирался играть в игру “отбери у врага переходящий приз”, потому что тогда все это просто не имело бы смысла. Гончие разберутся с полицейскими и без особого труда вернут добычу, только в этот раз я сомневаюсь, что кто-нибудь из нас останется в живых.
- Айя, вы с Йоджи свернете здесь, а я пойду дальше, - не глядя на них, бросил я. Кто-то приближался к нам, но из-за пылающей в его сознании паники невозможно было разобрать “свой” это или “чужой”. Хотя о чем это я? Здесь и сейчас не было “своих”. Только “чужие”.
Я прижался к стене. Мгновенный ментальный посыл, и из-за поворота прямо нам под ноги упал какой-то сержант. Из ушей у него текла кровь - верный признак того, что он уже не жилец. Вообще сигнал был проверочный, но я совсем забыл о том, что проснувшаяся сила Гончей требовала более осторожного обращения.
Йоджи выругался.
- Судя по всему, все, что мы сейчас делаем, может стоить нам жизни, - удрученно выдавил он, - Причем, даже если мы ничего не делаем.
- Рад, что догадался, - хмыкнул я, - Найдете что-нибудь, сразу зовите меня, ясно?
- А то! Только надеюсь, ты найдешь это первым.
Я бросился вниз по коридору. Конечно, план комплекса был бы сейчас как нельзя кстати, но кто бы мне его дал? Сомневаюсь, что Гончие оценили бы юмор, спроси я у них. Оставалось надеяться, что эта лаборатория строилась по тем же чертежам, что и другие, в которых мне довелось побывать еще во времена, когда я работал на Эсцет. Вроде бы пока все указывало именно на это.
Из боковых дверей и коридоров то и дело появлялись охранники или сбитые с толку ученые, которых всеобщая суматоха оторвала от исследований очередных генетических мутаций. Все они кричали, создавая невероятный шум, порой даже перекрывающий звуки системы безопасности, сообщавшей о вторжении в комплекс нарушителей. Я лавировал между бегущими, двигаясь к своей цели и не привлекая к себе лишнего внимания. Телепатический камуфляж, в радиус действия которого попадал каждый, кто оказывался от меня на расстоянии двадцати метров, позволял мне оставаться незамеченным, и сейчас я, пожалуй, мог бы сказать “спасибо” своей вернувшейся силе. Впрочем, это не мешало мне ее ненавидеть.
За следующим поворотом вроде бы должна быть развилка из четырех коридоров. Я вовремя увернулся от бестолково размахивающего оружием охранника, пробежавшего мимо, и очутился как раз там. Только здесь коридоров было на один больше. Дерьмо!
Мне захотелось взвыть. Может, не тот сектор?
“Кудо, вы где?”
“Это ты у меня спрашиваешь?! Я здесь, между прочим, впервые,” - недовольным тоном отозвался он. Его напряжение автоматически перетекало ко мне через “нить”, сливаясь с моим собственным и вызывая уже ощутимую лихорадку.
“Ладно, не будем впадать в панику. Отсек с зародышами уже прошли?”
“Лучше не напоминай. Меня до сих пор тошнит.”
Значит, все верно, я находился в нужном секторе. Вот только этот гребанный пятый коридор был тут совсем некстати. Я худо-бедно помнил, куда вели оставшиеся четыре, но кто знает, как наличие здесь пятого повлияло на расположение отсеков?
Времени проверять удачу не было, и все ученые как назло уже успели смыться, так что единственными, кто знал, где находится Кроуфорд, были те, кто его сюда приволок. Гончие.
Я глубоко вдохнул, готовясь совершить, наверное, самую большую глупость в своей непутевой жизни, а именно - добровольно выдать себя. Но Брэд стоил этого. Черт меня возьми, он стоил гораздо большего, к тому же иного выбора у меня все равно не осталось.
Она появилась почти сразу же, едва я получил нужную информацию. Очевидно, собиралась присоединиться к остальным для расправы над ворвавшимися в комплекс полицейскими, но, уловив мое открытое присутствие, сразу сменила приоритеты.
- Какая потрясающая наглость, Шульдих, - Голос Гончей звучал глухо и безэмоционально, но мне почему-то показалось, что это женщина. Более того - женщина, которую я знаю. А мне, надо отметить, в жизни не слишком везло на женщин, так что хотелось верить, что она не была из тех, у кого остались обо мне плохие воспоминания.
- В войне все средства хороши.
Она медленно приближалась, укутанная своей тенью, и мне вдруг подумалось, а что я здесь вообще делаю? Зачем так упорно рвусь вперед?
- В войне? - переспросила она. Сухой голос не отразил ничего, но я точно знал, что это была насмешка. - Разве кто-то воюет? Нам ведь нечего делить, Шульдих.
Я покачнулся. Почему я чувствую себя таким жалким и слабым? Таким… никчемным.
- Что ты делаешь со мной, тварь? - сжав зубы так, что свело скулы, процедил я.
- Тварь? Как это похоже на тебя, Шульдих: вешать на других ярлыки, принадлежащие тебе самому, - Гончая остановилась в паре шагов от меня, а я даже не мог отшатнуться. Только смотрел в кружащуюся вокруг нее тень и чувствовал, что все это уже было когда-то. Но когда?
- Ты совсем не изменился… Не борись со мной, Шульдих. Не сопротивляйся. Возвращайся ко мне.
Имя! Мое имя! Ну конечно! Только один человек любил его настолько сильно, что произносил по сотню раз за день. Кханди!
На самом деле я не слабел. Это была всего лишь искусная иллюзия, в которую я уже почти поверил. Но только почти. Каждый из нас был мастером своего дара: она могла заставить меня почувствовать, что я умираю, но я мог заставить ее поверить в то, что она задыхается. Что я и сделал.
Едва я справился с ее внушением, как Гончая отшатнулась, схватившись за горло. Поверила всего на долю секунды, но… Поздно. Я уже просочился в ее разум, оказавшись словно в запутанном лабиринте, в центре которого была ее сущность. Стоит мне попасть туда, и она умрет быстрей, чем родившаяся в небесах молния достигает земли, но пройти этот лабиринт практически невозможно.
“Ты сам загнал себя в ловушку, Шульдих. Выхода тебе не найти.”
“А ты всегда была слишком самоуверенной, Кханди. Я не буду искать выход, я его просто сделаю.”
Прежде чем она поняла, что я имел в виду, стены ее лабиринта уже рушились. Сконцентрировав всю силу в ментальном таране, я ломился внутрь, снося все на своем пути, а она могла только кричать - яростно, надрывно, отчаянно. Я стирал ее разум, пласт за пластом, оставляя после себя лишь душащую пустоту, в которой она тонула.
Открыв глаза, я обнаружил себя сидящим на полу. Гончая была рядом: она вцепилась в мою правую руку мертвой хваткой, не желая отпускать меня даже после смерти. Ее тень исчезла, позволив мне увидеть, какой она стала теперь. Миниатюрная смуглая девушка с тонкими запястьями и бескровными губами.
В доме своего отца-жреца в Индии Кханди была маленьким божеством. Одним прикосновением она могла убить любого, если того хотела, и ее боялись и почитали, как воплощение кровавой и безжалостной богини смерти, Кали. Привыкнув к такому обращению, она долгое время не могла принять, что в Розенкройц стала всего лишь одной из многих отмеченных даром детей. Я помнил, что она считала ниже своего достоинства разговаривать с такими, как мы, и, в конце концов… Кханди стала Гончей. Причем по собственной воле. Лишь для того, чтобы доказать, что ей предначертано быть особенной. Даже среди паранормов.
Мы встречались с ней всего пару раз, да и то на тренировках, но ей почему-то сразу запало в память мое имя. В тот единственный раз, когда она снизошла до разговора со мной, Кханди сказала, что в ее деревне есть поверье: если повторять имя какого-то человека сто раз в день, он непременно будет счастлив. Больше мы не разговаривали, но иногда, проходя мимо нее, я слышал, как она тихо шептала: “Шульдих, Шульдих, Шульдих…”
Если те годы, что я провел с Брэдом, были даны мне только потому, что она помнила обо мне каждый день, то я отблагодарил ее хотя бы тем, что она умерла быстро.
- Нравится - не нравится, спи, моя красавица, - шепнул я ей на ухо и аккуратно уложил у стены.
Мне требовалось срочно перевести дыхание. Сначала эта беготня по комплексу, потом совсем не дружеская встреча с Кханди… Сердце колотилось так, словно в него впрыснули ударную дозу адреналина. Прямо как после прыжка с парашютом. Не долго думая, я пришел к выводу, что уж лучше бы я прыгнул, чем испытал на себе еще одну атаку Гончей.
Когда я был одним из них, моим зверем был ужас. Тот мальчишка в лесу, первая Гончая, занял в команде мое место, поэтому мне и пришлось столкнуться с тем, чем раньше атаковал я сам. Даже врагу такого не пожелаю… хотя… Еще как пожелаю!
Зверь Кханди - сомнение, в лапы которого я благополучно и угодил, едва она появилась в поле моего зрения. У него только имя такое безобидное, а на самом деле сомнение в себе и во всем, что тебя окружает, обладает потрясающе разрушительной силой, которой не так-то просто сопротивляться. Меня до сих пор трясло.
Я не знал, сколько времени ушло на нашу схватку, и как там обстоят дела с отвлечением основных сил, но какое-то странное предчувствие того, что я опять что-то упустил, не покидало меня. После встречи с Кханди оно только усилилось.
Я нахмурился.
“Нить” Кудо не ответила на вызов. Плохо.
“Айя!”
“Проклятье, ты всегда так из ниоткуда появляешься?”
Его мысли были необычно сумбурны, что при любом раскладе выглядело дурным знаком.
“А что, я должен был постучать? Йоджи не отвечает. Что там у вас?”
“Его оглушили. Не успел увернуться… И это ты довел его до такого состояния, так что когда мы отсюда выберемся, лучше мне на глаза не попадайся, потому что в этом случае я твоей безопасности не гарантирую.”
“Возьму на заметку,” - заверил я его. - “Расслабься на секунду, я посмотрю твоими глазами.”
Они заперлись в какой-то лаборатории, укрывшись за стеллажами с многотомными отчетами о проделанных экспериментах. Айя аккуратно пристроил напарника у стены и машинально гладил его по волосам, терпеливо ожидая, пока тот очнется. Надо отметить, что приходить в себя Йоджи не спешил, однако на первый взгляд серьезных ран у него не было, так что, как ни прискорбно, но пришлось признать, что он действительно был на пределе. По моей вине. Я мысленно скривился.
“Знакомое местечко,” - быстро определил я, - “Это архив.”
“Значит, у терминала должен быть доступ к планам комплекса,” - продолжил за меня Айя.
Не знаю, может, моя мысль передалась ему по “нити”, но он подумал именно о том, что я как раз собирался ему предложить. Впрочем… Айя был умен, я всегда это признавал. Он обладал не только экзотической внешностью, но и острым умом. Я уже говорил, что Йоджи везунчик?
“Найди планы, и как можно скорее идите в 7-й сектор. Я буду уже там.”
“А Гончие?”
“Вот я и говорю, что двигайте сюда живее. Их осталось двое, и по дороге ко мне, они непременно наткнутся на вас.”
Мысли Айя окрасились тщательно скрываемым удивлением.
“Двое?” - на всякий случай переспросил он.
“Полагаю, это можно перевести как “молодчина, Шульдих, отлично поработал!” - невесело фыркнул я.
“Нет, это следует переводить, как “откуда они о тебе узнали?”
“Господи, Айя, ты своей дотошностью кого угодно в гроб вгонишь!” - тоскливо сообщил я ему, - “Тут до скончания века можно было в поисках Брэда носиться, так что я… ну залез в ним в головы, чтобы выудить, куда они его запрятали.”
“Тогда какого черта было затевать всю эту канитель?” - по-змеиному зашипел Айя. О, это он умеет! Даже мысленно.
“Чтобы прожить чуточку дольше, чем они бы нам позволили! И с чего вдруг я вообще перед тобой оправдываюсь?”
“Наверное, потому что чувствуешь себя виноватым,” - с явным злорадством предложил свой вариант Айя.
“Я никогда не чувствую себя виноватым, понял? НИКОГДА! И, между прочим, за то время, что мы тут препираемся, можно было уже сотню раз планы комплекса достать!”
Озвучивать мысли о том, куда бы мне, по его мнению, стоило катиться со своими советами, Айя не стал. Все равно я их прочитаю, пусть и ненамеренно. Я даже позлился на него немного, но это только по привычке. Не отвлекайся, Шульдих, ты пока еще не можешь позволить себе роскошь поддаться сиюминутным порывам. Терпи. Помнишь, что говорил Брэд: “…прежде, чем отдохнуть, нам придется еще немного поработать.” Терпи, Шульдих, терпи…
Мне не хватало воздуха. Его было так много вокруг, но я словно разучился дышать. Коридор, стены, лаборатория - все исчезло, оставив меня наедине с тупой, разрывающей болью в груди, накатывающей и отступающей, как прилив, с каждым ударом сердца. Казалось, я мог слышать, как лопаются последние пузырьки кислорода в горящих легких, как рвутся мельчайшие капилляры, как все внутри сворачивается в комок. Этого не должно было случиться… Еще не время платить очередной взнос в мой посмертный фонд… Слишком рано…
Терпи, Шульдих, терпи…
Я сопротивлялся. Сжав зубы и хрипя. Превозмогая боль, от которой мог избавиться одним словом. Сказать “довольно” - и забыть обо всем на свете. Это было так просто, но… Я не хотел забывать о том, ради чего жил. Не хотел забывать о Брэде. И поэтому…
Терпи, Шульдих, терпи.
Наконец боль утихла, уступив место чувству опустошения. Я справился с приступом, выиграл себе еще немного времени. Дорогой ценой, но все же выиграл.
Лежа на холодном полу, я думал о том, как хорошо, что никто сейчас не может меня видеть. И как хорошо, что я сам себя не вижу. Да, хотя бы в этом повезло… Мне вдруг захотелось смеяться, сам не знаю почему. Смеяться горьким, жалким смехом. Наверное, нервы. Вот доберусь до Брэда и первым делом заявлю, что хватит с меня этих игр. Хочу пожить чуть-чуть и для себя. Для него, в конце концов, если он станет упираться.
Я заставил себя подняться, держась за стену. Правая рука жалобно ныла, требуя внимания, но я вроде бы не поранился… Ах да. Кханди. Она сжимала мое предплечье так сильно, что даже после смерти мне не сразу удалось отцепить ее тонкие пальцы, оставившие после себя заметные синяки. Но эти отметины были мелочью по сравнению со знакомыми красными пятнами на моей ладони и соленым привкусом на губах.
Похоже, я кашлял кровью. Скверно.
Клеймо Гончей горело на мне все ярче, забирая положенную плату в обмен на силу, и прошедший приступ был ничем иным как очередным платежом. Мой организм отторгал насильно вливаемую в него мощь, сопротивлялся ей, словно вирусу, поэтому я ждал чего-то в этом роде. Только не рассчитывал, что приступ случится так рано.
Впрочем, это не первый раз, когда я ошибаюсь.
До нужного сектора оставалось совсем немного. Еще пара поворотов, преодоленных почти бегом, несмотря на остатки боли в груди, и я с размаху ударил ладонью по панели рядом с дверью. Сердце выбивало бешеный ритм, но точно скажу: виной этому было не столько физическое напряжение, сколько напряжение ментальное. Я был на взводе. Сила Гончей бурлила внутри, как кипящая вода, ища выхода, ища жертв, от которых я уже давно отвык.
Лишь бы не сорваться, билась в голове лихорадочная мысль, а с ней еще одна: время, время, время! Найти Кроуфорда и валить отсюда как можно скорей, предварительно активировав систему самоуничтожения.
Я ворвался в холодную, отвратительно чистую и белую лабораторию, где оборвалась уже не одна человеческая жизнь и уж точно оборвутся еще многие. Зрение Гончей почти слилось с нормальным, потому что никаких цветов кроме серо-стального, белого и черного тут практически не было, но лучше мне от этого не стало. Сам воздух здесь казался замороженным. Он не вливался мне в легкие, а будто бы скатывался туда колючими ледяными кристалликами, царапающими изнутри, и до меня наконец дошло, что пониженная температура - не обман восприятия, а действительность. Еще одним подтверждением послужило облачко пара из моего рта, на которое я только что обратил внимание.
Отсек с анабиозными камерами. Ну конечно. Я должен был догадаться. В таком случае это значит, что Кроуфорд еще жив, ведь замораживать труп не имеет никакого смысла. Дикая, переворачивающая все внутри радость, что я не опоздал, взорвалась во мне проснувшимся вулканом, заставив вмиг забыть и об усталости, и об опасности, что Гончие появятся у меня за спиной, и обо всем остальном. Я чувствовал, что Брэд где-то здесь, совсем рядом. Бросился к терминалу, едва сдерживаясь. Включить анализ камер, проверить, в каких из них идет процесс поддержания чужой жизни, искать, искать, искать. Осмотреть каждую я не успевал, так что оставалось надеяться на это мигающее огоньками электронное чудовище, где-то в глубине которого хранилась нужная мне информация.
//ИДЕТ ПОИСК. ПРИМЕРНОЕ ВРЕМЯ ДО ОКОНЧАНИЯ ПРОЦЕССА - 5 МИНУТ. ПОДОЖДИТЕ.//
Проклятая железяка! Чтоб ее перегореть десять раз! Откуда у меня эти минуты?!! Я со злости врезал по ближайшей стене. Все равно боль почувствую не сразу, но зато хоть немного выпустил пар. Единственное, что я ненавидел в мире больше всего, так это ожидание. Когда уже не можешь ничего сделать и от тебя теперь ничего не зависит. В такие моменты начинаешь чувствовать себя безмозглым скотом, который подчинятся приказу стоять просто потому, что слишком туп, чтобы оспорить его. Ненавижу!!!
“Айя! Йоджи!”
“Мы уже рядом,”- мгновенно отозвался Кудо, - “Ты нашел Кроуфорда?”
“Почти. Вы не наткнулись на Гончих?”
“Если бы наткнулись, то я сейчас вряд ли бы с тобой разговаривал.”
“Логично,” - не мог не признать я, хотя вышло это признание кислым, как уксус.
“Айя сказал, что их осталось двое. Нарвался?”
“Еще как! Даже вспоминать не хочу. Но… они по идее уже должны быть где-то поблизости. Неужели вы их обогнали?”
- Нет, они нас не обогнали, - ровно ответили из-за моей спины. Сердце дернулось к горлу и тут же скатилось вниз. Я рывком обернулся.
“Шульдих, ты меня слышишь? Отвечай!” - Йоджи, почуявший неладное, вопил у меня в голове, требуя ответа, но мне сейчас было не до него. Я отключился от “нитей”, полностью сконцентрировавшись на противнике.
Двое. Они стояли всего шагах в десяти от меня, не двигаясь и словно оценивая человека, у которого хватило наглости и безумия сунуться прямо к ним в лапы, причем с надеждой выпутаться из всего этого живым. Говорят, если загнать росомаху в угол, она, рассвирепев, нападет даже на медведя. Сейчас я чувствовал себя этой росомахой: без пути к отступлению, без выбора, но с клокочущей, ревущей внутри яростью, готовой обрушиться на Гончих, даже если шанс устоять против них совсем мал.
Наверное, никогда в жизни я не хотел убивать так, как в тот момент. Мне надоело прятаться, надоело изворачиваться и бежать, оглядываясь на каждую тень за спиной. Я так устал от этого, так устал… Сейчас я хотел лишь одного - крови. Их крови на своих руках.
- Глупо было рассчитывать, что эти двое чем-то тебе помогут, - обронила одна из Гончих. - Мы даже не стали тратить на них свое время.
Мои ментальные щупальца шарили по противнику, анализируя их, ища несуществующие слабости, выясняя способности. Первый, тот, что говорил, - телепат, но в его ментальном фоне я не нашел ничего знакомого, значит раньше мы не встречались. Второй - пирокинетик, но даже несмотря на прямую зависимость его дара от эмоционального состояния, надеяться на то, что он поддастся сиюминутному порыву и тем самым даст мне шанс прикончить его, не стоило. Тень блокирует все, что мешает быстрому и эффективному достижению цели, а эмоции являлись первым и самым опасным фактором риска.
Раньше я планировал узнать, зачем Гончие это затеяли: чьему приказу подчинялись, какие цели преследовали, но сейчас все вопросы мгновенно испарились из головы, оставив только звонкую пустоту, которая не мешала действиям и не обременяла меня тяжким выбором. Сознание отбросило анализ вероятностей развития событий, забыло о том, что я могу погибнуть и о многом другом, что в обычное время не давало мне наделать столько глупостей, сколько порой хотелось. Со мной осталось лишь настоящее: миг, когда время замерло, словно затаив дыхание.
Время, на котором слишком многое было завязано в этой чертовой головоломке, куда я годил.
Оно вдохнуло вновь и ринулось вперед, когда я атаковал.
Защитный барьер Гончей-телепата вопреки моим ожиданиям оказался отнюдь не стеной. Я видел их несчетное множество: кирпичные, бетонные, стальные, стеклянные; любой из нас умел возводить такую. Первое, чему обучали телепатов в Розенкройц, - защита и обособление от внешнего вторжения. Нас заставляли представить себя окруженными прочными, неприступными стенами, за которые нельзя пробиться, и подсознательно мы перенимали этот навязанный образ для защиты.
Стена. Она сулила безопасность всегда и везде, но у Гончей ее не было. Вместо монолитного щита, на который я ожидал наткнуться, меня встретил плотный, почти осязаемый туман, тотчас же облепивший мое сознание, как паутина - неудачливую мошку. Это была защита и одновременно ловушка для любого, кто рискнет сюда сунуться. Умно, очень умно. Только меня это все равно не остановит.
Ярость и злость в битве способны заставить человека превзойти самого себя, но лишь тогда, когда они контролируемы. Я же никогда не любил контроль и не умел им пользоваться, поэтому уже знал, что после этого буду практически ни на что не способен. Однако я был дьявольски зол, и эта гремучая смесь питала меня, давая силы не просто сопротивляться, но и нападать. Я чувствовал отстраненное удивление Гончей, его бледный призрак, не идущий ни в какое сравнение с яркостью обычных эмоций.
Если они думали, что возьмут меня голыми руками, то сильно ошибались. Я буду бороться до конца, и даже в случае неудачи потащу за собой на тот свет хотя бы одного из них. Наши разумы сейчас были слишком тесно переплетены, чтобы Гончая сумела выпутаться из своих же сетей в случае моей смерти, так что… Это даже утешало. Немного.
Настойчивые касания мысленного тумана причиняли не меньшую боль, чем если бы меня просто избивали. В последнем случае есть хоть какой-то шанс увернуться, а в моем нынешнем положении оставалось только… атаковать снова. Как ни парадоксально это выглядело со стороны, но я не стал избегать прямого контакта; просто ударил еще раз. Хотя и немного по-другому. Туман пеленал меня, подобно смирительной рубашке: я чувствовал его каждым своим нейроном и воспользовался этим в полной мере. Сконцентрировавшись на миллиардах крохотных, жалящих не хуже пчел импульсов, в которые вложил гораздо больше энергии, чем обычно, я пустил их по тончайшим бледно-серым нитям тумана, прекрасно зная, что они приведут меня к своему хозяину.
Разведка боем никогда не была излюбленной тактикой Кроуфорда, предпочитавшего просчитывать все варианты заранее, но в моем случае она оказалась весьма действенной. Пара очков в пользу рыжего телепата.
Гончую ощутимо передернуло. Напарник молча повернулся к ней, но не получив никаких указаний, вмешиваться не стал. Значит, я нарвался на лидера, и пока его совсем не скрючит, опасаться пирокинетика мне не стоит. О’кей, приму к сведению.
Я полностью сосредоточился на противнике, но ощутимых изменений это не принесло: мы все так же давили каждый со своей стороны, и хоть я и нашел его сознание в защитном тумане, легче от этого не стало. Проклятье, долго я так не протяну даже при моем упрямстве!
- Шульдих! Где… Дьявол!
Кудо. Вне всяких сомнений. Они с Айей наконец-то добрались сюда, только зачем же было так орать?!!!
Мне кажется, или стало жарче?
- Айя, берегись! Он справа!
Черт, похоже, пирокинетик все же вступил в игру. Если ему было приказано не вмешиваться в наш поединок, то уж на нежданных визитерах он, судя по всему, собирался отыграться по полной. Я не видел ничего кроме сознания Гончей - спутанных, блестящих волокон, которые оплетали меня, не давая двигаться, - поэтому понятия не имел, что творилось в лаборатории. Выкрики Кудо, выстрелы и рев бушующего пламени доносились до меня словно сквозь ватную стену. Все мое существо было сосредоточено на ментальной схватке, и, свяжись я с Йоджи или с Айей, Гончая тут же прихлопнула бы меня, как муху. А ведь всего-то нужно было попасть в телепата!
Там в лесу, когда Айя чисто рефлекторно выстрелил в мальчишку, пуля не причинила ему вреда только потому, что он был телекинетиком. Сработал щит, вот и все! А у этой сволочи такой защиты отродясь не было. Вот же закон подлости, а! Иметь реальный шанс убрать противника, но быть не в состоянии им воспользоваться! Может, Кудо все же догадается? Хотя при том, как пирокинетик гонял их с Фудзимией по лаборатории, тут не то, что подумать, - отдышаться-то времени не хватало. Он, похоже, и сам понимал, что моих компаньонов к лидеру подпускать нельзя, а, может, изначально получил прямой приказ. Небось, жалеет теперь, что они их раньше не прикончили.
//ВНИМАНИЕ! КРИТИЧЕСКОЕ ПОВЫШЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ. ПРОЦЕСС ОПТИМАЛЬНОЙ РАБОТЫ АНАБИОЗНЫХ КАМЕР ПОД УГРОЗОЙ. ВКЛЮЧАЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКОЕ ОХЛАЖДЕНИЕ.//
А Гончая-телепат не отпускал меня ни на миг. Мы сцепились с ним, как шакалы: рвали и грызли глотки, даже не прикасаясь друг к другу, но острота ментального восприятия гораздо выше, так что недостатка в неприятных ощущениях я не испытывал. И тут он вдруг дернулся и… Я не верил сам себе - его защита исчезла, словно ее и не было! Остался только разум - открытый и беззащитный. А через миг уже и мертвый, потому что повторного приглашения мне не требовалось.
Усмирить гнев, вернуть силу в привычное русло, закрыться от повторного вторжения, смутно понимая, что его уже не будет… Мозг работал на автопилоте, не требуя моего осознанного участия, а я и не стремился что-либо менять. Просто чувствовал себя тряпичным человечком, который не может стоять на подгибающихся ногах без костей, и падает, если у него нет ниточек, тянущихся к рукам заботливого кукловода. У меня таких ниточек не было, как, впрочем, и кукловода.
//ПРОЦЕСС ПОИСКА ЗАВЕРШЕН.
11% АНАБИОЗНЫХ КАМЕР НЕИСПРАВНО. ПРИЧИНА - РЕЗКОЕ ПОВЫШЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ. ВКЛЮЧЕН РЕЖИМ ЭКСТРЕННОГО ОХЛАЖДЕНИЯ.
89% КАМЕР - В РАБОЧЕМ СОСТОЯНИИ, НО ТОЛЬКО ОДНА ИЗ НИХ АКТИВИРОВАНА. НОМЕР VS864.//
Но зато у меня есть Брэд. И я, наконец-то, нашел его. Мысль о том, что совсем недавно мне было наплевать на то, погибну я или нет, теперь казалась дикой и несуразной. Почти кощунственной. Как я мог подумать, что снова потеряю его?
Тело протестующее взвыло, когда я заставил себя встать. VS864. Я должен дойти во что бы то ни стало.
- Шульдих!
Я не узнал зовущий меня голос, но он был слишком молодым, чтобы принадлежать Кудо или Фудзимии. Мне почему-то внезапно стало абсолютно наплевать на то, кто его хозяин, так же, как и на то, что огненная плеть хлестнула всего в паре сантиметров от моей правой голени, успев обжечь меня лишь чуть. Но обжечь. Я осознал это с опозданием: чувствительность снова вернулась.
Разум словно плавал в тумане, на этот раз тихом и убаюкивающем. Чьи-то крики сливались в неясный шум, в котором нельзя было различить ни слов, ни интонаций, а я все дальше уходил в ряды одинаково-безразличных камер. Система температурного контроля тихонько попискивала, сообщая о процессе охлаждения, и я внезапно испытал облегчение, когда струя колючего ледяного воздуха из специальных отверстий в стене скользнула по руке, позволив ощутить себя совсем как раньше. Я снова чувствовал. До чего же приятно…
VS861, VS862, VS863… Я замер перед следующей камерой.
Прозрачная стеклянная дверца была подернута инеем, но все же я смог разглядеть человека внутри. Черт побери, сколько же народа я угробил, чтобы добраться до него… Надеюсь, он это оценит.
Кроуфорд был похож на выточенную изо льда статую: недвижимую, совершенную, бесстрастную. Я невольно поддался захватившему меня странному чувству оцепенения, не двигаясь и стараясь даже дышать тише, лишь бы не нарушить его покой. Да что со мной?!
- Ты ЧТО?!! - гневный возглас Кудо разбил мое оцепенение на сотни мельчайших осколков, - И я узнаю об этом только сейчас?!! Айя, ты бесчувственная скотина!
В ответ слышатся какие-то голоса, может, знакомые, а, может, и нет, но мне сейчас было не до них. Словно только сейчас осознав, что Брэд прямо передо мной, и больше никто не стоит у меня на пути, я кинулся к камере. Трясущимися руками отключил от системы, приказал разблокировать дверь. И едва успел подхватить падающее на меня безвольное тело Кроуфорда, когда он вывалился из камеры, сопровождаемый облачками холодного пара.
Все же Брэд был далеко не пушинкой, а я - не в самом своем лучшем состоянии, поэтому, несмотря на мои жалкие усилия удержать его, мы грохнулись на пол. Я только успел сдавленно ойкнуть, а через секунду уже лежал под ним, переводя сбившееся дыхание. Мои руки тем временем машинально ощупывали его спину, плечи, голову - все, до чего могли дотянуться, чтобы удостовериться, что все в порядке. Холодные волосы щекотали лицо и шею, норовили попасть в рот при каждом моем вдохе, но сейчас это не вызывало раздражения; наоборот - хотелось вдыхать их запах снова и снова, лишь бы это никогда не кончалось.
Я хотел, чтобы время остановилось. Чувствовать, как его расслабленное тело прижимает меня к твердому полу, ловить его теплое дыхание, снимать губами иней с его ресниц. Боже, как я прожил без него эти сутки?
Кроуфорд дышал ровно. Похоже, того времени, что он провел в анабиозной камере, оказалось недостаточно, чтобы в организме начались необратимые процессы. К счастью. Иначе я вернул бы Гончих с того света и заставил их пройти через такое, что даже ад показался бы увеселительным курортом.
Я аккуратно перевернул Брэда на спину. И ошарашено на него уставился. Он… он… он поседел! Всего за пару суток! Что могло случиться, чтобы Кроуфорд стал таким?! Вполне возможно, Гончие притащили его сюда не просто так, а для проведения своих экспериментов. Ставить опыты, как над лабораторной крысой. Брэд ведь говорил, что именно это ждет нас, если мы попадемся…
Я сидел возле него на коленях и абсолютно не знал, что делать дальше, да и нужно ли вообще что-то делать. Черт, это выбило меня из колеи настолько, что я просто застыл, будто замороженный! Только сердце грохотало в ушах взбесившимися тамтамами, грозя вырваться из груди в любой момент, да голова гудела от роя мыслей одна хуже другой.
Наконец, шок прошел. Я склонился над Брэдом, вглядываясь в его лицо, но оно, к счастью, осталось прежним. Пожалуй, только пара лишних морщинок на лбу говорили о том, что здесь произошло. Я с облегчением перевел дух. Думаю, его седину я как-нибудь переживу.
Сказать, что Брэд был бледен, как смерть, значит не сказать ничего. Создавалось впечатление, что вся кровь в один миг просто исчезла из него, оставив только пустые сосуды и капилляры, но эта иллюзия таяла прямо у меня на глазах. Я чувствовал, как он оживает, нужно было всего лишь подождать. Но, черт подери, я и так ждал слишком долго!
Его губы посинели и потрескались от холода, но это было последнее, о чем я думал, склоняясь к Брэду и делясь с ним своим теплом. Хм…Кажется, такой способ его оживления входит у меня в привычку. Хотя почему бы и нет? В конце концов, в сказках это всегда срабатывает.
Вот только таких поцелуев там точно не было.
Наверное, со стороны я выглядел, как вампир из какой-нибудь новеллы Брэма Стокера: жадный, эгоистичный, жаждущий слиться со своей жертвой каждой клеточкой, владеть ей полностью и безраздельно. Я целовал Брэда с какой-то затаенной мстительностью. За то, что он посмел оставить меня одного, за те дни, что я провел без тепла его рук, его взглядов. Конечно, это было глупо и по-детски, но я ничего не мог с этим поделать.
Жадность не отступала, не давая мне оторваться от его губ и оставить хотя бы на миг. Я прижимался к нему, словно потерянный ребенок, желая вновь ощутить то, что утратил по собственной вине, и, поглощенный эмоциями, не сразу заметил, как Брэд отвечает. Его рука скользнула по моему затылку, успокаивающе поглаживая, спустилась к лицу.
Когда его пальцы бережно коснулись моих век, безумная жадность наконец утихла. Я замер в миллиметре от его губ, отрывисто дыша.
Его глаза остались прежними: спокойными и теплыми, как кофе со сливками, хотя сейчас и были слегка мутноватыми.
- Шульдих, ты меня просто насилуешь, - слегка недовольно произнес он, но укора в его голосе совсем не чувствовалось. Брэд думал о том, что из всех его пробуждений, это было самым приятным, хотя повторять те обстоятельства, при которых оно состоялось, не хотелось.
- А ты сводишь меня с ума, - тихо-тихо шепнул я, уткнувшись ему в шею. - Тебя, между прочим, убить мало, ты знаешь?
- Догадываюсь, - усмехнулся Кроуфорд, - Я… почти ничего не помню… Кстати, почему так холодно?
- Потому что последние сутки ты провалялся в анабиозе, - Мне пришлось сесть и в срочном порядке начать растирать ему руки, пытаясь согреть. Перехватив недоуменный взгляд Кроуфорда, я только вяло усмехнулся. - Я тебе попозже все в деталях расскажу, ладно? А сейчас… Я просто рад, что с тобой все в порядке.
Брэд попытался приподняться на локтях, но у него ничего не вышло. Ослабленные и переохлажденные мышцы еще не вернули себе нормальный тонус, так что ему пришлось пережить еще одно неприятное ощущение - свою практически полную беспомощность. Уж кто-кто, а я по себе знал, что это такое.
Брэд сжал зубы, чтобы не застонать, но все же предпринял еще одну попытку. Несгибаемая воля и упорство были тем, что не давало ему признать поражение, заставляло двигаться, искать другие пути достижения цели, и именно за это каждый из Шварц признавал его лидером. А я… Я всегда сомневался, что смогу быть лидером, и даже эти двое суток не изменили моего мнения.
Я закинул руку Кроуфорда себе на плечо, помогая ему встать, хотя сам еле держался на ногах.
- Пора отсюда убираться, - пропыхтел я, чувствуя, как от усилий меня бросает то в жар, то в холод, - Кстати, спешу обрадовать: мы в Германии.
- Где? - не поверил своим ушам Брэд, - Шульдих, как ты… то есть… проклятье! Гончие, верно?
Я угрюмо кивнул. Лучше бы он забыл и о них, но… Теперь уже ничего нельзя было с этим поделать.
- Я помню их, - он нахмурился, - Они вошли прямо в мой сон. Просто разорвали его… Смяли, растоптали, как грязь… Наверное, я не должен помнить этого, но твое постоянное вмешательство в мой разум, очевидно, сделало его более стойким к вторжению. Смешно… Они на это не рассчитывали.
Мне стало паршиво. Я ведь ушел той ночью, оставив Кроуфорда одного именно тогда, когда он больше всего во мне нуждался. Черт, неужели Айя оказался прав, и я все еще могу чувствовать себя виноватым?
- Брэд, - я сглотнул застрявший в горле комок, стараясь не смотреть на него. Просто идти вперед, к выходу. - Я…
- Ты правильно поступил.
Меня словно током ударило. Приступ слабости заставил остановиться, привалившись к стене, чтобы переждать головокружение. Я был зол из-за того, что перед глазами все плыло, и я не мог сосредоточиться на лице Кроуфорда. Мне нужно было видеть его! Необходимо. Сейчас.
- Да о чем ты, Брэд? Я ушел! Практически бро…
- Нет, - резко оборвал он меня. Его голос был спокоен и категоричен, как в те времена, когда он говорил мне, что я не безмозглая игрушка в чужих руках, что я волен сам решать, куда идти и за что бороться. - Ты ушел - да, но никого не бросал. Порой, чтобы победить в войне, нужно проиграть в одной битве, Шульдих.
Я закрыл глаза и притянул Кроуфорда к себе, желая ощутить прикосновение его лба к моему. Он был холоден, как лед, но сейчас я отчаянно в этом нуждался.
- Брэд, скажи мне одну вещь, - его ровное дыхание касалось моих губ, и я ненавидел те несколько миллиметров, что разделяли нас в этот момент, - Почему ты веришь мне? Прожженному лжецу и мерзавцу? Я предаю людей, не задумываясь. Ломаю чужие жизни, как стекло. Заставляю умирать тех, кого совсем не хотел убивать. Тогда почему, Брэд? Скажи мне.
Мы стояли у стены, между безучастных ко всему анабиозных камер, и не слышали ничего кроме нашего дыхания.
- Сказать? - переспросил Брэд слегка насмешливо, - Как я могу сказать то, чего сам не знаю, Шульдих? Мне не нужны причины, чтобы верить тебе. Так же, как тебе не нужны причины, чтобы верить мне. Я привык жить логикой, это верно… Но доверие тебе, пожалуй, единственная вещь, которую я не могу и не хочу объяснять.
Я почувствовал, как его рука скользнула по моему лицу, словно вспоминая забытые ощущения, прикоснулась к рыжим прядям, расшевелила их и, наконец, замерла на затылке, сжав волосы в кулак и заставив меня приподнять опущенную голову. Наши взгляды встретились: один - потерянный, встревоженный, другой - уверенный, успокаивающий. Кроуфорд всегда умел приводить меня в чувство, как бы сильно я не был поглощен эмоциями.
Мне показалось, он хотел сказать еще что-то, но Брэд только улыбнулся расслабляющей, спокойной улыбкой, которую я видел так редко, и преодолел разделяющие нас миллиметры.
Я грешник, с этим трудно спорить. Но здесь, сейчас, в объятиях единственного человека, который знает меня таким, какой я есть на самом деле, я - самый счастливый грешник в мире.
- Тебе лучше? - спросил Брэд, отстраняясь.
- Намного. Но было бы здорово, если бы ты не останавливался. И не смотри так на меня. Да, я только об этом и думаю! Поглядел бы я на тебя после пары суток в компании Кудо и Фудзимии!
- Вайсс? - вскинул бровь Брэд.
- А, ты же не знаешь… - раздосадовано протянул я, жалея, что он не в курсе моей сделки с Критикер, но Брэд, похоже, понял меня по-другому. - Они…
- Вместе. Я знаю. И что?
- Что значит “и что”? - я аж опешил от той невозмутимости, с которой он это сказал, - Критикер, Брэд. Вдумайся: я связался с Критикер. Кроме того… - тут я осекся, поскольку смысл того, что он имел в виду, наконец, развернулся у меня в голове во всей красе. - “Вместе”?!! Ты всё о них знал! Проклятье, поверить не могу, что ты мне не сказал!
- Не думал, что тебе будет интересно, - пожал плечами Брэд и тут же сменил тон на деловой, - Расскажи мне о Критикер. Ты опять во что-то вляпался?
- Я? Вляпался?! Мы оба вляпались, черт подери! Начиная с Гончих и заканчивая Критикер! И вот только не надо смотреть на меня, как на провинившегося школьника. Ты у нас, знаешь ли, тоже не Дева Мария.
Я вцепился в рубашку Брэда, чувствуя, что катастрофически близок к тому, чтобы начать его трясти. К счастью, очередной приступ слабости остудил мой пыл. Эта моя внезапная истеричность уже начинала меня пугать.
- Шульдих, ты перенервничал, - вынес диагноз Кроуфорд, с интересом наблюдая за тем, как я судорожно втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы.
- Представь себе, я об этом знаю! Я из-за тебя вообще чуть с ума не сошел, пророк ты хренов.
- В твоем исполнении это звучит, как комплимент, - усмехнулся Брэд.
Они навалились разом: цвета, звуки, запахи. В меня словно заново вдохнули жизнь. Расслабляющая против воли эйфория с потоком крови хлынула по венам, и все бы ничего, если бы не дикая, несуразная и такая неуместная сейчас головная боль. Как говорится, чтобы жизнь медом не казалась. Ненавижу, когда эти народные мудрости получают лишнее подтверждение.
Подсознательно я надеялся, что, выйдя из холодной галереи камер, мы просто побыстрей уберемся из этой чертовой лаборатории. Конечно, наткнемся на Кудо и Фудзимию, но, думаю, Брэд сейчас в любом случае не в том состоянии, чтобы привередничать в выборе спутников, так что это не должно было стать особой проблемой. Оно и не стало.
Но все же одна проблема осталась. Вернее, появилась.
Внезапное возвращение нормального восприятия стало для моего организма не меньшим шоком, чем его потеря, поэтому чувствовал я себя слегка опьяневшим. Наверное, поэтому и не сразу сообразил, кто передо мной, когда, поддерживая Кроуфорда, вышел на площадку, словно причудливым ожерельем опоясанную первым рядом анабиозных камер.
Я видел этого человека разным.
Он смеялся, держа в руках цветочный горшок.
Он плакал на мосту, отчаявшись вспомнить себя истинного.
Он закрывал глаза, стреляя в собственного брата.
А теперь он стоял здесь, сжимая в руке тонкий смертоносный дротик, и совсем не походил на главу одной из крупнейших подпольных организаций, которым с недавних пор являлся.
- Идешь по стопам папочки, да, Оми? - Йоджи сплевывал слова с едва сдерживаемой злостью.
- Мамору…- почти неслышно, больше по привычке напомнил новый Персия. Он не смотрел на бывших напарников по команде, устремив потерянный взгляд в пол. Его руки дрожали, и этого не могло скрыть даже то, что он сжимал их в кулаки.
- Похоже, использовать людей - ваша семейная традиция. Я мог бы догадаться, - Йоджи разочаровано качнул головой, - Знаешь, я ведь, пожалуй, дольше всех верил в то, что ты не изменился. Остался тем же Оми, которого я знал столько лет. Все говорили, очнись, Кудо, он уже не тот, а я все верил… Глупо.
- Йоджи, - неуверенно начал Айя, но тут же осекся под тяжелым взглядом напарника.
- Спасибо, что сказал, Айя, - ядовито заметил Кудо. Такого взгляда я у него еще не видел. Что-то среднее между сарказмом, бессильной злобой и невыносимой горечью. Страшная смесь. И еще страшней было видеть ее в глазах Йоджи. - Честно скажу, от тебя я ждал этого меньше всего. Когда ты успел?
Айя вздрогнул. Отвел глаза. Да что случилось? Почему Персия здесь? Почему…?
Вопросы возникали в голове, как выдуваемые из полой палочки мыльные пузыри, а ответов все не было.
- Когда вы ходили в оружейный магазин, - Айя по привычке сжимал заляпанную кровью катану, по-прежнему слепо веря в то, что ее сила перетечет в него. Детское суеверие, которое так прочно засело в его разуме, что стало для него непогрешимой истиной. - Я связался с Персией. Мне было приказано сообщить о нашем местонахождении, но не говорить вам.
Я тихо присвистнул. Вот так дела. Значит, малыш Оми сделал еще один ход, причем не соизволил уведомить об этом меня. Да ладно меня, Кудо-то ведь тоже ничего не знал. И кто бы мог подумать, что Айя всех нас проведет?
Кроуфорд слегка шевельнулся, но тут же замер, не хуже меня понимая, что пока нас не заметили, привлекать к себе лишнего внимания не стоит.
- Тсукиено? - как-то отстраненно удивился он.
- Да, Брэд, - поцокал я языком, - В Критикер произошла смена руководящей верхушки. И теперь уж даже не знаю, к лучшему это или нет…
Только сейчас я обратил внимание на валявшиеся неподалеку от нас трупы Гончих. Первый, несомненно, моя работа, хотя и не полностью - в шее мужчины средних лет, которым оказался лидер-телепат, торчала тонкая стрелка. Вовремя, малыш Оми, отметил я про себя, как вовремя.
Второе тело больше напоминало бесформенную кучу мяса. Даже не приближаясь к нему, я видел, что все его кости раздроблены в мелкое крошево. Глобальная иллюстрация к статье об открытых и закрытых переломах. Полагаю, это все, что осталось от пирокинетика.
Знакомо. Слишком знакомо. И я знаю лишь одного человека, которому под силу сотворить такое.
Но прежде, чем я успел додумать, Йоджи быстро шагнул к Мамору и, не сдерживаясь, с размаху залепил ему совсем не детскую пощечину, послав к чертям и субординацию, и внутренние принципы, которые часто мешают людям сделать действительно верный поступок.
В следующий миг он уже висел в воздухе, в метре над полом, жадно хватая ртом воздух, которого внезапно стало так мало. Что ж, этого следовало ожидать. Если Мамору здесь, то он, разумеется, не один.
- Не стоило этого делать, - спокойно, без тени угрозы в голосе произнес Наги, но, тем не менее, становилось ясно, что Йоджи лучше прекратить всякие попытки к сопротивлению, иначе для него воздух может иссякнуть совсем.
Наги не любил, когда кто-то покушался на принадлежащую ему вещь. Или человека.
К несчастью, Йоджи этого не знал.
- Прячешься за чужой спиной, Оми? - хрипло выдавил он, рефлекторно хватаясь за горло в тщетной попытке освободиться. - Что с тобой случилось? Ты же не был таким…
- Ты в порядке? - напрочь игнорируя Кудо, Наги подошел к Мамору и бережно провел ладонью по его щеке, на которой уже проступил след от пощечины. Я никогда не видел, чтобы он заботился так о ком-либо. Даже о Брэде.
Он изменился, наш маленький мастер телекинеза. Теперь от этого нельзя было просто отмахнуться, списав на его подсознательное желание побыстрей стать взрослым. Он действительно повзрослел. Я смотрел на то, каким он стал, и чувствовал, как что-то важное уходит из моей жизни безвозвратно, а я не в силах ничего с этим сделать. Наверное, единственный раз за все то время, что я помню себя, мне захотелось сохранить крохотную частичку своего прошлого, оставить ее внутри, глубоко-глубоко.
И имя этой частички - Наги Наоэ.
- Все нормально, - как-то сдавленно, через силу ответил Мамору, словно это его, а не йоджину шею сжимали незримые тиски. - Он прав, Наги. Отпусти его.
- Как скажешь.
Йоджи грохнулся на пол без всякого предупреждения. Очевидно, в попытке удержать равновесие он резко махнул поврежденной рукой, потому что я увидел, как его лицо исказила гримаса боли, хотя он и не издал ни звука. Для этого в нем было слишком много гордости и упрямства.
Айя оказался возле него в мгновение ока. Склонился, протянул руку. И застыл. Кудо не смотрел на него; ему, казалось, вообще не было до напарника никакого дела. Впервые в жизни я видел, чтобы Фудзимия выглядел так, словно это ему только что залепили пощечину: как потерянный, испуганный ребенок, все еще не в силах поверить в случившееся.
- Йоджи…
- Может, я сделал что-то не то, Айя? - внезапно спросил тот глухим, каким-то надломленным голосом. Его глаза, обычно живые, светящиеся, потускнели, как старая монета. - Может, провинился в чем?
- Не мели чепухи! Я…
- Ты же мог сказать мне, - будто не слыша его, бормотал Йоджи, баюкая поврежденную руку. У него в голове сейчас творился такой бедлам, что даже я не смог бы там разобраться, несмотря свой дар.
- Айя выполнял мой приказ, - вмешался Мамору. - Значит и вся ответственность за случившееся лежит на мне. Если хочешь обвинять кого-то, Йоджи, тогда обвиняй меня!
Стоящие в глазах слезы не помешали ему сказать это, потому что они принадлежали не Мамору Такатори. За него плакал светловолосый мальчик-цветочник, так быстро забытый теми, кому отдал столько своего тепла. Так продолжится и впредь: Мамору будет ломать людей, использовать их для достижения своих целей, калечить судьбы, а Оми будет плакать за него, тихо, неслышно.
Я как раз подумывал о том, чтобы заявить о себе, когда Наги неожиданно вздрогнул, будто его дернули за рукав. Не знаю, что случилось, но он рывком развернулся прямо к нам с Брэдом, словно почувствовав наше присутствие, хотя мы, кажется, ничем себя не выдавали.
- Кроуфорд!
Он замер с приоткрытым ртом, пытаясь осознать тот факт, что Брэд поседел раньше времени, и я, наверное, лучше всех понимал, как ему сейчас было нелегко. В глазах Наги полыхнула искорка боли за человека, который единственный смог заслужить его истинное уважение и признание. Тонкие пальцы вздрогнули, собирая в руке силу, но те, кто был в ответе за то, что стало с Кроуфордом, уже отправились на тот свет. В этом им повезло, потому что, зная Наги, я был уверен: за это он не просто переломал бы им все кости. Он стер бы их в порошок, разорвав на молекулы еще до того, как они сделали свой последний вдох.
- Наги. Давно не виделись, - сдержанно кивнул Брэд. Он подслеповато щурился от искусственного света, держась за меня, а я старался не думать о том, что у него и Наги всегда было что-то, чего я не мог понять. Что-то, принадлежащее только им двоим. - Я знал, что ты непременно выберешься.
Надо же, а вот про остальных он ничего не говорил.
- Я… - неуверенно начал было Наги, но Кроуфорд не дал ему договорить.
- Со мной все в порядке. Не волнуйся, Шульдих обо мне позаботится. - Судя по взгляду Наги, я был последним из тех, кто мог бы справиться с этой задачей, но в любом случае ему не оставалось ничего другого, кроме как смириться. - Шварц больше не существует, так что ты волен идти куда угодно. Решать тебе.
Наги открыл рот, чтобы сказать что-то. Сделал пару шагов, повинуясь неожиданному порыву, но, вспомнив о своем выборе, остановился.
- Я уже решил, - тихо произнес он и отступил назад, встав рядом с Мамору.
Кроуфорд отпустил мальчишку.
Никогда бы не подумал, что его мнение будет настолько важным для Наги. Он не прятался и не бежал от этого: просто сказал Брэду “Я ухожу”. Это было решение, которое он принял и обдумал уже давно, серьезное, взрослое решение, но все же он не хотел уходить, не сказав ни слова.
- Ну и отлично, - с натянутой веселостью выдавил я, - Тогда мы, пожалуй, пойдем.
Вся моя жизнь в последнее время состояла из безумных надежд, и в данный момент одной из них было то, что Персия не вспомнит о нашей сделке. Черт возьми, у меня не было той информации, которую я ему обещал, а значит надо было срочно сваливать отсюда! К сожалению, я понял, что это мне не удастся, когда Мамору решительно заявил:
- Нет, Шульдих. Мы заключили сделку, и я выполнил свою часть. Теперь твой черед.
- Сделка? - нехорошо сощурился Брэд.
Я нервно хихикнул, чем и выдал себя с головой.
- Все было блефом, ведь так? - Мамору среагировал на это с быстротой прожженного карточного шулера, который распознает подвох в любом движении такого же, как он сам, игрока. Его слезы уже высохли, Оми был вновь предан забвению, и мне на собственном опыте пришлось убедиться в том, что по части лжи и хитроумных уверток новый Персия был достойным соперником. - Ты как всегда в своем репертуаре, Шульдих. Нельзя сказать, что я этого не ожидал. Поэтому и приказал Айе сообщить о том, где вы, при первом удобном случае. Чтобы, так сказать, лично защитить свои интересы.
Услышав свое имя, Фудзимия только сильнее прижал к себе Йоджи, который, кажется, уже немного пришел в себя. Переступив через свою гордость, Айя снова позволил использовать себя, чтобы защитить важного для него человека, как и раньше, в случае со своей сестрой. Пройдет немного времени, и Кудо это поймет.
- Ну и чего ты хочешь? Чтобы я признал, что ты оказался хитрее меня? - с вызовом бросил я.
- Мне не нужно твое признание, Шульдих, - покачал головой Мамору, - Мне всего лишь нужна информация об Эпитафии, ключ к которой по твоим словам находится у Кроуфорда.
- Ты же сам уже понял, что…
- Эпитафия? - неожиданно переспросил Брэд, заставив меня умолкнуть на полуслове, - Искусственное создание паранормов?
В глазах Персии вспыхнул знакомый расчетливый огонек.
- Я вижу, все не так уж и плохо. Возможно, Кроуфорд, мы сумеем договориться по-новому.
Они договорились.
Заключили новую сделку.
Похоже, страсть к получению выгоды у Такатори в крови, и Мамору просто не хватает сил ей сопротивляться. Впрочем, он оказался в достаточной степени умен и настойчив, чтобы выторговать себе нечто, на мой взгляд, более существенное, чем заурядную информацию.
Персия помог нам вернуться в Японию и буквально раствориться в воздухе. Мы с Брэдом исчезли. Наше досье было уничтожено: все файлы стерты, а имена забыты, как дурной сон. Гончие отправились к праотцам, и кроме них никто в Эсцет не смог бы найти нас, если б мы того не захотели.
А единственное, чего хотели мы, - это покой. Хотя бы ненадолго. Отрешиться от действительности, забыться в новой иллюзии, потеряться в ней.
Я не отпускал Брэда от себя ни на минуту. Ходил за ним, как тень. Ловил его руки, лишь бы не забыть их прикосновения. Вдыхал аромат его одеколона, который почти заменил мне воздух. Даже стал носить его одежду, хотя она и была мне велика.
Мне стало все равно, как я выгляжу, и что обо мне подумают: я все еще боялся, что потеряю его. Как тогда. Вот он есть, а через миг его нет, и чувство безысходности снова заползает в грудь, сжимая легкие и мешая дышать. Я стал еще более неуравновешенным и болезненно зависимым от него, чередуя периоды бурной деятельности с внезапной и необъяснимой замкнутостью, когда не желал видеть и слышать никого, кроме Брэда.
Кроуфорд ничего не говорил. Лишь останавливался, когда я неожиданно хватал его за руку, давая мне время убедиться, что он здесь и никуда не собирается исчезать. Успокаивающе гладил мою шею - привычка, которой раньше у него не было.
И через пару месяцев я, наконец, пришел в себя. Просто проснулся однажды, повернулся на бок и, посмотрев на мирно спящего Брэда, уткнувшегося носом в подушку, понял, что все в порядке. Действительно в порядке.
Я так и не знаю, что за эксперименты проводили над Кроуфордом. Я не стал спрашивать, не желая ворошить прошлое, как кучу грязного белья, но когда молча показал на шрамы и следы от инъекций на его руках, он только странно посмотрел на меня и спустил рукава.
Однако на некоторые свои вопросы я все же хотел получить ответы, и ради них мне пришлось нанести повторный визит нашему неожиданному благодетелю. Не сказать, чтобы Мамору был шибко рад, но на этот раз не стал увиливать и дал мне доступ к тем материалам, которые Критикер получила из лаборатории Гончих, не потребовав ничего взамен.
Старейшины знали, что Шварц их предадут. Даже не подозревали, а именно знали, потому что их приказ, касающийся нас, не предполагал двоякой трактовки. Гончие получили указания еще до начала церемонии воскрешения: избавиться от Фарфарелло, захватить Наги и Кроуфорда живыми, как образцы для генетических исследований, а меня вернуть к тому, чем я был до того дня, когда в моей жизни появился Брэд.
Мне было предначертано снова стать Гончей. В наказание за то, что я посмел улизнуть от них в самый последний момент. Это могло показаться смешным и нелепым для такой мощной организации, но они просто разозлились, когда Кроуфорд отобрал у них любимую игрушку, которую они убивали и воскрешали, ломали и неумело чинили столько раз. Как маленькие дети.
Я даже мог бы посмеяться над этим, если бы не был той самой игрушкой.
Впрочем, теперь это не имело значения. Мне хотелось верить, что для нас это стало последним испытанием, действительно хотелось, но в прошлый раз, когда я позволил себе сказать это вслух, все рухнуло в тот же миг. Так что я только говорил, что мы получили передышку. Долгожданную и заслуженную передышку.
Не помню, чтобы раньше я был так щепетилен в выборе слов…
Так прошло около двух лет.
Восстановленная, хотя и значительно потрепанная Эсцет теперь баюкала колыбель со своим новым детищем - искусственными паранормами. Этот проект, как ни странно, очень занимал Кроуфорда, но он, разумеется, довольствовался ролью стороннего наблюдателя, пока агенты Критикер надрывались на оперативной работе, по крупицам добывая нужные сведения. Мне же все это было чуждо и непонятно, так что я просто довольствовался тем, что имел, не вникая в подробности.
А потом наступил день, когда пришлось вспомнить о нашем договоре.
Мамору знал, что так или иначе им придется столкнуться с клонированными пси, и потому хотел иметь у себя за спиной нашу поддержку. Тогда, в подземной лаборатории Гончих он потребовал от Кроуфорда именно этого, и Брэд согласился.
Он дал слово, что мы придем, и мы пришли, но это не значило, что мы собирались помогать Вайсс выпутаться из очередного дерьма, в которое они вляпались по собственной воле.
Пророк и телепат. Сторонние наблюдатели, вот кто мы такие. Запасные тузы с правом самим решать, когда вступать в игру.
- Ну что?
- Уже скоро, Шульдих. Потерпи немного.
Мы стоим на крыше, спиной друг к другу, вслушиваясь в обманчивую ночную тишину в ожидании начала спектакля, и лишь молчаливая луна - свидетель того, как я касаюсь ладони Кроуфорда замерзшими пальцами. Его рука успокаивающе сжимается в ответ, прогоняя прочь терзающие меня страхи.
О’кей, это будет последняя моя драка, и я уж повеселюсь как следует, чтобы было потом, что вспомнить.
Брэд внезапно вздрагивает и чуть подается вперед, отпуская мою ладонь.
- Они идут.
Я чувствую, как предвкушение сжимается внутри меня в крохотный, покалывающий комочек, и вижу в монокле Кроуфорда собственное неподвижное отражение. Подмигнув ему, я бросаю вниз любопытный взгляд.
- Тогда, наверное, стоит встретить их подобающе, верно?
Брэд кивает, думая о том, что никогда раньше мой оскал не походил на звериный так, как в этот момент.Eishi
http://www.mr-yaoi.ru