НОВАЯ ЖИЗНЬАвтор: BrunnenG
Бета: Грамматика - Цузуки Асато (автор не всегда следует рекомендациям беты)
Фандом: Weiss kreuz
Рейтинг: R
Жанр: slash, фантастика, дарк
Пайринг: ОМП/Ран, Оми/Ран
Предупреждения: Некоторое АУ, смерти персонажей. Неоднократные. Но все останутся живы .
Содержание: Просматривая бумаги умирающего деда, Кей Такатори обнаружил странное дополнение к завещанию, а после воссоздания найденной случайно элктокопии давно умершего человека, у него появился красноволосый телохранитель...
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателем. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия автора. Ссылки на фик - приветствуются.
Отзывы: сюда
****************************
День откровенно не задался. С утра я выслушал отчет Ямакавы о расследовании произошедшего в лаборатории. Результаты не впечатляли. Все камеры и записывающие устройства выведены из строя и восстановить пропавшую информацию невозможно, но анализ приборов показал, что воздействие на них было произведено элктокопами. Боевыми. Причем с энергетическим полем, превосходящим возможности Рана раз эдак в пять. Прикидочная оценка по остаточному фону в помещении - их было трое. Охранники снаружи не были выведены из строя, но ничего не помнили - никаких незнакомцев, ошивающихся поблизости, никаких подозрительных предметов. Из их жизни просто исчезли пара часов. Следов инъекций не было, анализ крови ничего не дал. Допрос под сывороткой правды тоже. Это могло означать только одно - ментальное воздействие. Способности нападавших или техника? До сих пор не было зафиксировано случаев влияния элктокопов на сознание людей. Но мне почему-то вспомнилась боевая группа Эсцет, существовавшая примерно в то же время, когда в Вайсс работал дед, и члены которой, судя по досье, обладали сверхъестественными возможностями. Мне уже приходили в голову мысли, что Шварц не были людьми. В смутные времена развала Эсцет наша семья вполне могла воспользоваться чужими достижениями и отхватить себе кусок, присвоив привилегию первооткрывателей элктокопирования. Но Эсцет проводили эксперименты над людьми и, наравне с генетическими изысканиями, также возможно использовали и принципы материализации. Может ли одна из групп, вроде Шварц, остаться от прежних владельцев и быть материализованной конкурентами Критикер? До сих пор мы не сталкивались с подобным. Да и вряд ли, имея возможность использовать такую группу боевых элктокопов, кто-то оставил бы их без дела. Значит, их могли использовать и раньше. А ментальное воздействие позволило бы скрыть следы.
И тут мне в голову пришла мысль - а ведь под рукой есть человек, который сталкивался со Шварц лично и должен знать об их возможностях и природе гораздо больше, чем есть в досье! Судя по записям, Вайсс часто были противниками Шварц на миссиях. К тому же, это будет хорошим поводом увидеть Рана. В последнее время мои мысли были заняты телохранителем ничуть не меньше, чем кражей. Если не больше. А вот в его присутствии на меня находил ступор - отделываясь парой кратких приказов, я быстро отпускал его. И смотрел вслед с жадностью голодного волка… А теперь я испугался, что напряжение между нами снова перерастет во что-то чудовищное. Сказав себе, что негоже взрослому человеку прятаться от проблем как подростку, я распорядился позвать Фудзимию. Местом беседы я выбрал на этот раз кабинет в своем офисе, который обычно использовал для приема посетителей, разборок и выдачи указаний своим людям - не хотел пугать его, приглашая в свои апартаменты.
Я успел переодеться, потакая глупому тщеславию и нерациональной надежде на взаимность, и устроился в удобном кресле за широченным столом, прежде чем он вошел и молчаливой фигурой застыл на пороге. В его гардеробе присутствовали вещи разных цветов - во время миссий он должен был сопровождать меня на людях, и сотрудники службы безопасности позаботились, чтобы он выглядел соответствующе. Но он всегда одевался в черное, если ему прямо не указывали выбрать другой цвет. Сейчас контраст между белой кожей, кроваво-красными волосами и черной водолазкой завораживал. И пугал. Сердце сразу забилось чаще, во рту пересохло. Постаравшись взять себя в руки, я велел:
- Подойди. Мне неудобно беседовать с тобой с другого конца комнаты. А разговор будет долгим. - Он бесшумно прошел и сел на один из стульев перед моим столом, явно стараясь держать дистанцию между нами. Я тоже чувствовал себя неуютно. Но дело есть дело. - Ты был членом группы под названием Вайсс незадолго до своей смерти. Вы сталкивались с боевиками Эсцет на миссиях. Расскажи мне все, что знаешь о них.
Глубокий низкий голос отвлекает от смысла, приходится прилагать усилия, чтобы сосредоточиться на рассказе, а не на собеседнике.
- Мы боролись против них. Малоуспешно. Думаю, они по каким-то причинам щадили нас. Среди них был пророк - возможно, они планировали использовать нас в будущем. В группе были еще телепат, телекинетик и просто берсеркер. Я не знаю, откуда их способности и каковы их границы. - Он краток, в голосе нет эмоций. Его позу можно назвать расслабленной, и только скрещенные на груди руки выдают желание закрыться. А мне хочется пробить эту отстраненность, расшевелить его, и вряд ли порыв этот можно назвать добрым.
- Ваша… неуспешность вполне объяснима - насколько показала практика, ты не слишком профессионален, и даже дополнительные возможности, доступные элктокопам, не компенсируют это. Ты уверен, что эти люди действительно проявляли необычные способности? Как это выражалось?
Он не отвечает на мою несправедливую шпильку о его профессионализме - только пожимает плечами.
- Телепат заставил… одну девушку стрелять в меня. Она точно не могла сделать это по своей воле. И пару раз вмешивался в сознание моих людей на миссии - читал информацию или мешал в драке. Но утверждать такие вещи со стопроцентной уверенностью я не буду. Действия телекинетика мы наблюдали своими глазами. Оракул… я не помню, когда стало известно о его даре. Но он был моим противником на миссиях - и предугадывал каждое движение. Это больше, чем просто озарение битвы.
Он даже не задает вопроса, почему меня так заинтересовали люди, которые должны были умереть полвека назад. В глубине его глаз мне чудится страх. Он что-то скрывает. Внезапно от изначальных целей беседы остается только канва, а истинный смысл ее теряется в омуте эмоций. Я продолжаю задавать вопросы о Шварц, он продолжает отвечать, не отвечая. С каждой репликой напряжение возрастает, а я тянусь за пультом кондиционера - в комнате становится слишком жарко. Злость на него, на себя, на дурацкую ситуацию, в которой я оказался, и нелепые эмоции заставляет вырваться резкие слова:
- Скажи мне, зачем на самом деле дед снял с тебя элктокопию? Не то, чтобы ты был действительно хорошим боевиком. Или служащим. Может, хорошенькое личико и симпатичная задница компенсировали недостатки? Ему было этого достаточно, чтобы тратить на тебя энергию и время? Как думаешь, этого должно быть достаточно мне?
Его реакция на мои слова заставила пожалеть о сказанном. Вскинутая рука - и меня буквально впечатало в противоположную стену. Когда звон в ушах немного стих, а перед глазами перестали плавать радужные круги, я с опаской посмотрел на Рана. Изломанная фигура на ковре, шипение вместо крика - метка не позволяет элктокопу восстать против хозяина и жестоко карает за сопротивление. Удивительно, что он вообще смог что-либо сделать. Еще немного, и…
Я рванулся к нему, отшвырнув свое кресло в сторону - пронзило чувство дежа вю. Как глупо, защищать от разрушения другими людьми и так старательно делать это самому. Опустившись на колени, я оттащил его прижатые к лицу руки и забормотал, как последний идиот:
- Прости меня, я сам не знаю, что несу. Я виноват перед тобой, и за ту ночь тоже. Мне стыдно за деда. Я не знаю, как все исправить, и только все порчу. Ты меня с ума сводишь! - Я прижимаю его к себе, стараясь удержать от судорог. Кажется, его отпускает. Дыхание постепенно выравнивается. А я замечаю, что все это время сам не мог толком вдохнуть. Наконец мы оба расслабляемся, но остаемся валяться на ковре - он полулежит на мне, а я успокаивающе поглаживаю его по спине, шепча какую-то бессмыслицу - никогда раньше не замечал за собой склонности к банальностям…
Чуть погодя он спрашивает:
- Как ты собираешься наказать меня? - голос пустой, словно вся его энергия утекла в этой яростной вспышке безумия. А я с ужасом думаю - а не сократит ли этот выпад время, отведенное ему? Все мое раздражение ушло вместе с его болью. Ты и так получил по полной от судьбы. Я не буду ломать тебя. Мне не нужна послушная кукла. Я смогу смириться с потерей. И, не дав ему отстраниться, шепчу прямо в ухо:
- Я не собираюсь причинять тебе вред. Неужели ты еще не понял - я не хочу терять тебя. Но - я сниму метку. И найду способ сделать это, не материализуя тебя еще раз. Ты больше не будешь умирать.
Он недоверчиво вскидывается, пристально глядя мне в глаза. Не опуская ресницы, не закрываясь покорностью и равнодушием. И мне начинает казаться, что все не так уж безнадежно…
*****************
Чувство комфорта при пробуждении необычно. Мерное дыхание в шею и обнимающая меня тяжелая теплая рука на сей раз не причиняют неудобства, наоборот, создают иллюзию защищенности и умиротворения. Несколько мгновений я не могу понять, где и когда нахожусь и почему это ложе, которое я делю с неизвестным, такое широкое. Затем волна воспоминаний смывает спокойствие этого утра - или уже день?
После моей выходки Такатори повел себя крайне странно. Никаких репрессий не последовало, он даже… утешал меня. Это было смешно - если бы я мог смеяться после выкручивающей боли, причиненной меткой, и - человечно. Вчера я понял одну вещь - несмотря на всю его жесткость и бескомпромиссность а ля "большой босс", он, прежде всего, человек, и не чужд жалости или сочувствия. И мне было спокойно, когда он шептал всякую чушь и гладил по спине. Это злит больше всего. Злит? Проведя некоторый анализ, с удивлением осознал, что в последнее время испытываю довольно сильные эмоции, неположенные боевым элктокопам. Вырабатываются личные оценки окружающих меня людей. И чем больше времени проходит с момента материализации, тем ярче и отчетливее становятся чувства. Но вспомнить, было ли так же в предыдущие "сеансы воскрешения", я не мог. Словно прозрачная, но непроницаемая пелена скрывала многие моменты прошлого. Хозяин будил во мне целый спектр эмоций - от лояльности, наполовину навязанной меткой, до острой неприязни к человеку, вобравшему в себя множество черт, свойственных людям с фамилией Такатори. А вот вчера мы заснули прямо на полу его кабинета - вернее, я, скорее всего, просто отключился, а он… похоже, не захотел меня будить. С большим нежеланием я вывернулся из-под его руки и потянулся - босс могущественного клана, контролирующего значительную часть континента, дрых в одежде на ковре посредине собственной приемной. Когда еще доведется увидеть такое.
Опасаться его я перестал, хотя, наверное, зря - члены этого семейства непредсказуемы и коварны, как гадюки. Но зато мне, похоже, вспышкой активности метки и моим собственным отчаянным усилием, направленным на уничтожение человека, который оскорбил меня, хорошо прочистило мозги - будто окружающий мир стал ярче, а мышление - не планирование миссий или боевые расчеты, а обычные, бытовые мысли - четче. И, при сложившемся раскладе, мне просто нечего опасаться Кея. Все самое худшее со мной уже случилось. А если сделать над собой усилие, у меня получится вполне сносно провести оставшееся до окончания энергии время. Признать Такатори как лидера, работая под его руководством, и выполнить поручение Шварц проследить за его безопасностью - вполне совместимые занятия. Главное, не сорваться, как вчера. Хотя теперь, когда появилась надежда на избавление, все труднее ощущать себя безвольной куклой, подчиняться удавке. А надо - отбросить эмоции и запереть боль глубоко-глубоко, чтобы не всплывало, не давило, не мешало жить, нет, функционировать, нормально и - правильно. Даже толком ничего не планируя и не решив, что я буду делать, оставшись без контроля метки, я, как ни странно, осознал, что хочу жить. Хочу успеть еще многое, но не хочу отомстить. Ни Мамору, ни его внуку. Когда-то я горел жаждой мести, вся моя жизнь была подчинена ее прямому потоку, месть служила мне щитом от навалившихся невзгод, обезболивающим для душевных ран, иссушая и выжигая взамен. И я помню, как, добившись своего, не ощутил ничего. Все, что осталось, - пустота и холод. А тепло и осознание необходимости и полезности давала лишь надежда на выздоровление сестры. Все это время, будучи элктокопом, я гнал от себя мысли о ней, да и вообще обо всех людях, которых я оставил за чертой. А сейчас мне до ужаса захотелось найти ее или узнать, что с ней стало. Посетить ее могилу, если она умерла. Увериться, что ее жизнь была счастливой и светлой- не в пример моей. Узнать, что случилось с ребятами, как закончился - или еще нет - их земной путь. И возможно, в этом мне смогут помочь Шварц. Обязательно спрошу у Шульдиха, когда он объявится в следующий раз.
Задумавшись, я не заметил, что Кей проснулся и разглядывает меня с непонятным выражением лица. Глядя прямо ему в глаза, я выдал:
- И что у нас сегодня в программе, мистер Такатори? - Не ответив на мою провокацию, он произнес с очень серьезным видом:
- Я не причиню… вреда.
С неудовольствием я отметил, что к пробудившейся эмоциональности добавилась еще и чувственность, и его хриплый после сна голос возбуждает. Неловкость проще скрыть за словами, но говорить не хотелось. И я просто молча встал с пола и - подал руку ему, чтобы помочь подняться. Он потянулся за мной, но руку не взял, все так же серьезно глядя в глаза:
- Пожалуйста. Прости. - Слова даются ему с трудом, и непонятно, что тому причиной - утренняя сухость в горле или гордыня. А меня слишком удивляют его извинения. Я не знаю, как реагировать. И принимать ли их всерьез.
- Не думаю, что спать на полу удачная идея. Разве это не повредит твоему имиджу?
- Моему имиджу уже ничто не может навредить. - Он опускает глаза, разочарованная усмешка кривит губы. А на меня вдруг находит приступ какого-то бесшабашного веселья.
- В таком случае, не лучше ли продолжить в спальне и в кровати, как положено примерным якудза?
Безмерное удивление в глазах - напополам с надеждой.
- Но ты… Ты хорошо себя чувствуешь? Ну, после вчерашнего… - он с совершенно ошалевшим видом наконец поднимается с пола, все так же боясь прикоснуться ко мне. Превращение главы клана Такатори в неуклюжего, с трудом подбирающего слова мальчишку - забавное зрелище. Я принимаю решение быстро. Я хочу его, да все равно кого, сейчас мне хочется отпраздновать это новое ощущение принадлежности к живому миру.
- Я функционирую нормально, - это должно было прозвучать шуткой, но Кей дергается, как от удара, и я поспешно добавляю: - Ничего страшного не случилось, метка не причиняет реального вреда без приказа хозяина. - Он некоторое время пристально вглядывается в мое лицо, так, что мне становится неловко, а затем, словно решившись на что-то, бросает короткое "идем" и сам выходит из кабинета. Мне ничего не остается, как последовать за ним.
По коридорам мы проходим к его личным апартаментам - я вспоминаю, что он не пускает сюда живых людей, даже прислуга, следящая за порядком, - андроиды. Мне позволено здесь появляться, потому что я не человек? Или…
Войдя внутрь, он подходит к панели управления голографическим интерьером и начинает что-то настраивать, будничным тоном заметив, что я могу пока воспользоваться его душем. Возбуждение уже начинает улетучиваться, обстановка его комнат пугающе знакома, но теперь пути назад нет. Я прохожу в душ и нарочно долго стою под струями, загоняя все непрошенные эмоции в подсознание.
Когда я все-таки оказываюсь в спальне, завернутый в его слишком длинный для меня халат, то в первый момент даже не верю своим глазам. Комнаты нет, мы на опушке осеннего леса, ветер перебирает сухую траву, вдалеке - стройный ряд деревьев с пожелтевшими кронами. Неяркое солнце - где-то за лесом. На месте кровати - огромная охапка разноцветных листьев. Шорохи и шум ветра создают иллюзию простора. Даже запах осенний, увядающая свежесть. Поглощенный зрелищем, я не сразу обращаю внимание на хозяина. Кей внимательно наблюдает за моей реакцией и, не выдержав, спрашивает:
- Понравилось?
Я молча киваю. Дизайнер, который обустраивал все это - гений. Даже в клубе голограммы не были столь искусно-натуральны и близки к реальности.
- Это моя любимая. Я тут переделал кое-что. Кондиционер позволяет ароматизировать воздух - а запахи я в коллекции "Номико" покупаю. Они очень похожие делают. - Он поспешно рассказывает что-то еще о каких-то технических нюансах, явно волнуясь.
Значит, это он сам себе дизайнер. Неудивительно, что Шварц так беспокоятся о его благополучии - этот человек гений, преуспевший во многих областях. Жаль, что основной своей профессией он выбрал не безобидный дизайн. Такой красотой нужно делиться с людьми.
Неожиданно мне становится легко и спокойно в этой комнате - нет, в лесу - где нет ощущения клетки и давящих стен, где можно упасть в ворох ярких листьев и отдохнуть. Кей умолкает, выжидательно глядя на меня. И я начинаю, как тогда, расстегивать его рубашку. Только на сей раз он отстраняет мои руки, поспешно говорит:
- Я сейчас, - и исчезает за дверью ванной комнаты. А я пожимаю плечами и с размаху заваливаюсь на кучу осенних листьев, которой выглядит сейчас кровать. Она такая же мягкая. Детали голограммы странно ведут себя, когда приближаешь к ним руку, - шевелятся и съеживаются, плавным морфингом обтекая кисть и снова образуясь после. Это действительно похоже на ветер, который шевелит сухие листы. Закинув руки за голову, я начинаю смотреть в голографическое небо. Там даже пролетают птицы.
Я почти задремал, когда открывается дверь - и на пороге появляется Кей. Контраст между лесом и открытой дверью в ванну напоминает портал, дыру в измерении. Он проходит к кровати и опускается рядом на колени.
Только позже, когда мы лежали, утомленные и пресыщенные, я понял, насколько мне это было необходимо. К моему удивлению, он настоял, чтобы я был сверху. Возможно, думал, что я захочу отыграться за прошлый раз, но мне это было не нужно. То, что гордый и сильный человек позволил себе быть покорным и отдающимся, доверившимся моей воле, подействовало на меня не хуже афродизиака. Он красив, я и раньше это отмечал, но сразу отсекал подобные мысли. Неудивительно, что он взбесился тогда - видимо, не привык к отказам. Я брал все, что он пожелал мне дать, - и отдавал сам, впервые за долгое время добровольно.
Уже проваливаясь в сон, я лениво подумал, что Шульдих оказался не так уж и неправ. Хозяин действительно вел себя странно. Главное, не забывать, что он все равно был и остается Такатори, - а влюбленный Такатори еще опасней, чем обычный…
************************
Я проснулся - и впервые был не против возвращаться из сна в реальность. Не то чтобы дела обстояли настолько плохо, что уже и просыпаться не хотелось, но я всегда был любителем поспать, а сны почему-то красивее и полнее, чем явь. Ран еще не проснулся. Если элктокопы способны видеть сны, как обычные люди. Я поймал себя на мысли, что не знал даже такой простейшей вещи о нем. Впрочем, наверняка этого не знал никто. Просто не задавались вопросом, и, насколько я знаю, никаких исследований на эту тему тоже не проводилось. И к тому же, многие парочки тоже ничего не знают друг о друге, и это их ничуть не удручает.
Вставать не хотелось, и я просто сел на кровати, опираясь на сооруженный из подушек подлокотник и разглядывая своего телохранителя. Голограмма перецвела на вечер, как и было запрограммировано, имитация закатного солнца бросала блики на спокойно-расслабленное лицо Рана. Так он выглядел совсем мальчишкой, и я искренне пожелал, чтобы кошмары прошлого больше не коснулись его. Красные волосы почти сливались с листьями в осеннем букете, который представляла на данный момент кровать, похожие на окровавленные перья ангела, - несмотря на красоту этого зрелища, меня почему-то передернуло. Все на миг показалось нереальным, будто не живой человек лежит со мной в постели, а нарисованная кукла, еще один элемент так тщательно создаваемой мной голограммы, хотя я никогда не использовал образы людей в своих интерьерах. Сходство усиливалось еще тем, что Ран лежал очень тихо. Стремясь поскорее избавиться от этого детского испуга, я наклонился к нему и вдохнул его запах, вслушиваясь в тихое дыхание. Сейчас эти ощущения не заводили, а успокаивали, я настроился на стук его сердца - маленький метроном, измеряющий теперь мое время.
Слово "любовь" никогда не было наполнено для меня особым смыслом, я просто не понимал его - как и многих других чувств, доступных другим людям. Не знаю, существовал ли изъян во мне с рождения или это издержки воспитания - в детстве я чаще общался с аутистом-дедом, чем с родителями или со сверстниками, но в результате обычно я скорее имитировал эмоции, заучив чужие реакции на те или иные события и демонстрируя их по обстоятельствам, - я очень хотел быть похожим на других, инстинктивно осознавая, что чужих, непохожих, всегда выталкивают и давят. С возрастом эти недоэмоции-маски приросли ко мне, стали частью личности, но я всегда оставался несколько в стороне от своих же переживаний. Теперь я не знал, как реагировать. Фудзимия стал моей идеей фикс, наваждением, от которого не избавиться, погрузившись в работу или развлечения. Я понимал, что, учитывая обстоятельства нашей встречи и последовавшие события, обещание самому себе снять метку означало необходимость искать дополнительные средства и крючки, чтобы удержать его рядом в иллюзии добровольности, а также лишние неприятности, но это все равно почему-то казалось правильным решением. Единственно верным. А если задумываться о зацепках-крючках… У обычных людей это родственники, друзья, идеалы, принципы, что-нибудь еще, более личное. Думаю, Ран не особо отличается в этом плане. Эмоциональную составляющую личности ему явно оставили в полном объеме - редкость для боевых элктокопов. Но дед вообще был сторонником… нестандартных решений. В досье Фудзимии наверняка есть сведения о его слабостях, но из близких ему людей вряд ли кто-то остался в живых - они жили в опасное время и были замешаны в слишком опасных вещах. Хотя, Ран наверняка будет рад возможности проследить за их судьбой. А я мог помочь разузнать все подробности их жизни.
Он также очень ревностно относился к вопросам долга и чести - классическое воспитание, не иначе. Его явно учили быть хорошим человеком - а пришлось стать убийцей. Но и на этом чувстве долга вполне можно сыграть - ведь работал же он несколько лет в Вайсс, даже отомстив и не нуждаясь больше в деньгах на оплату счетов сестры, - видимо, по просьбе товарища по команде. Который предал его. Но теперь-то ему опасаться нечего. Я докажу, что рядом со мной он будет в безопасности, у него будет дело, которым можно гордиться, он должен понять нужность и важность моих разработок и необходимость поддерживать порядок в стране, как главе клана. Впрочем, от этой должности я хотел найти способ избавиться - оставив себе при этом возможность контролировать все сферы деятельности, которые касались моих научных исследований и их реализации. Сделать это будет трудно, потому как просто бросить пост свой я не мог, надо было найти достойную кандидатуру и увериться в том, что оставшиеся в недовольных претенденты не устроят великую грызню - смута мне была совсем ни к чему. А пока время терпит, разобравшись с этими покушениями и успокоив недовольных - любыми методами - я смогу, наконец, полностью посвятить свое время более интересным вещам. И, впервые за долгое время, на первом месте среди них был живой человек. Строить отношения с кем-то для меня, наверное, труднее самых сложных расчетов, но это единственное сейчас занимало меня в полной мере и наполняло мир яркими красками. Думаю, такое же чувство испытывает плохо видящий человек после корректировки зрения. И мне хотелось подольше удержать это ощущение полноты жизни.
Я думал, неприятный опыт заставит его быть скованным в постели, но он был порывист и резок, никаких сомнений и раздумий. Чтобы не допускать неприятных ассоциаций, я заставил себя просто принимать его ласки, не стараясь подчинить и овладеть, - и, к своему удивлению, тоже получил удовольствие. Теперь же меня больше всего волновало, что сказать, когда он проснется, и чего вообще ожидать. Потому что, несмотря на совместное безумие, наш статус не переменился - Ран зависел от меня, больше чем кто бы то ни было. Как вести себя в этой ситуации, я не знал, но надеялся, что мы вдвоем нащупаем дорогу, и мост в общее будущее не развалится у нас под ногами.
Нехотя бросив взгляд на часы, я понял, что вставать все-таки придется - было около 4-х вечера, и дел оставалось еще море. Откладывать дальше нельзя. С сожалением посмотрев на Рана, я решил не будить его. Поработать я мог пока у себя - моих сотрудников не удивят распоряжения, присланные по специальному каналу связи, - я периодически так делал, когда был настолько погружен в исследования, что не хотел отвлекаться на живое общение, или на меня находил приступ социопатии. Просмотрев еще раз отчеты о расследовании кражи в лаборатории, я сделал выводы, что нападавшие не хотели помешать ходу эксперимента. Ничего важного испорчено не было, результаты лишь скопировали, а ведь уничтожить - быстрей и проще. Значит, кто-то хотел использовать оборудование для продления срока жизни элктокопов, и, возможно, попытается нанести мне повторный визит. Я перебрал все причины, по которым человеку - или организации - могла понадобиться такая возможность. И, кроме личных, ничего не приходило в голову. И тут меня осенило - а что если это были не люди? Первые эксперименты с элктокопированием проводились гораздо раньше официального появления отрасли, и механизм метки еще не применялся в том виде, как существует сейчас. А как это делали Эсцет, у меня нет информации. Мог ли кто-то из их питомцев избавиться от контроля старейшин и действовать самостоятельно? Выжить после падения организации, найти способ уехать с островов и обосноваться на новом континенте? Возможности элктокопов гораздо шире, чем у обычных людей, даже если не так много было изменено в первоначальной матрице. Но тогда им пришлось бы затрачивать огромное количество энергии на периодическую рематериализацию. И найти способ "запоминать" каждый раз произошедшее до нее. Значит, надо искать следы среди компаний или частных лиц, так или иначе связанных с элктокопированием. Возможно, стоит просмотреть информацию о самых первых закупках и использовании такого оборудования после переезда на континент.
Приняв решение и отдав соответствующие распоряжения Ямакаве - расследование я решил оставить на него, старик был докой в своем деле и, к тому же, мог уже сходу назвать организации, попадающие под подозрение, - сам я занялся перебиранием архивов Критикер и просто новостей и административных записей в поисках информации о семье Фудзимии и его друзьях. Я хотел сделать небольшой подарок своему любовнику, когда он проснется…
*******************
Мир изменился. Я не чувствовал его давления. Такое впечатление, что еще недавно я стоял на перекрестке судьбы - и все уже решилось, направление выбрано, хоть и неизвестно, что будет в конце пути - но кругами я больше ходить не буду. Путь обозначен, цель есть. Для меня появилось будущее. Далекое или нет, но я "видел" его. Впервые с момента смерти.
Из кровати вылезать не хотелось. Я был рад тому, что проснулся в одиночестве - нужно было поразмыслить, полностью ощутить произошедшие перемены - и не тратить силы на общение. Сложности и трения еще будут, а пока хотелось насладиться пусть и временным комфортом. Лениво наблюдая за поменявшим краски пейзажем голограммы, я легко касался воспоминаний-обрывков, перебирая, осмысливая, прощаясь, - сейчас они не приносили боли. Возможно, мне стоило порадоваться, что не нужно принимать решений, что все произойдет и так, поток событий уже несет меня, порог пройден.
Мой хозяин оказался человеком с двойным - а может, и больше - дном. И разгадывать его не хотелось. Задумываться всерьез о наших отношениях тоже. Они в любом случае недолговечны и не принесут ничего, кроме неприятностей. Я не люблю чувство беспомощности и потери контроля, но все мое посмертие прошло под этим знаком. А теперь это не кажется таким уж важным или трагичным. Похоже, Кей достаточно умный человек, чтобы не давить без необходимости. То, что он внук Мамору, сначала казалось дикостью - так же трудно было сориентироваться во времени и приспособиться к неожиданно наступившему будущему. А теперь я, как в искаженном зеркале, видел в нем деда - и те черты характера, что мне нравились и раздражали: настойчивость, целеустремленность, твердость, любовь к науке и талант. Он был хорошим лидером. Но, в отличие от Мамору, видимо, совсем не наслаждался этой ролью - просто делал то, что должен. Если бы мы встретились при иных обстоятельствах, я был бы рад работать под его началом. Впрочем, я сначала думал, и что с Оми мы хорошо сработаемся. Пока его одержимость не взяла верх над здравым смыслом. В Кее тоже была та же червоточина, что и в любом другом Такатори, - они готовы на все ради достижения своей цели и не придерживаются общечеловеческих понятий добра и зла. Это приносит свои плоды, и, размышляя объективно, я не могу ответить однозначно - дурные или нет. Объединив множество людей под своим началом, управляя - открыто или тайно - общественной жизнью, контролируя множество проектов в самых разных областях науки и курируя перспективные отрасли производства, они шли своей дорогой, увлекая за собой всех, кто был им нужен для достижения цели - или просто попадался по пути. Коверкая зачастую жизни помешавших или воспротивившихся этой лавине. Но и пытаясь время от времени загладить свою вину, замолить грехи. Видимо, корпорация Эсцет, основанная Древними, тоже помешала им - или понадобилась. И в итоге оказалась разрушенной, хотя на ее стороне тоже были члены клана. И, похоже, достижения Эсцет тоже использовались Критикер. Не знаю, что сейчас происходит на другой части континента, но думаю, длинные руки Такатори со временем протянутся и туда. Трудно сказать, что это будет - конец света - или начало новой эры.
Из глубоких раздумий меня вывел уже знакомый мысленный зов Шульдиха:
- Прохлаждаешься, котенок? До чего симпатичная картинка, должно быть. Хотя твоими глазами я вижу не все. Может, покажешь мне… себя?
Меня передернуло от этого ехидного голоса. И от предложения тоже. Я раздраженно буркнул:
- Чего надо? Говори по делу - или убирайся.
- Эй, зачем так невежливо? Я тебе не школьница в магазине. А ты после такого славного траха должен быть спокойным, умиротворенным и довольным жизнью! И вообще, у меня поручение. Я должен напомнить тебе наше соглашение? Или ты готов слушать?
Спорить с этим засранцем не было никакого смысла - похоже, он хамил из спортивного интереса. При личном контакте, пожалуй, поучу его вежливости, теперь же я решил, что скорее выслушаешь это трепло - скорее отстанет.
- Что за поручение?
Смены настроения телепата совершенно не поддавались логике - будто со мной говорили несколько разных людей. А может, его просто кто-то одернул. Резко перейдя на деловой тон, Шульдих продолжил:
- Проследив за расследованием Критикер нашего ограбления, мы пришли к выводу, что твой шеф слишком проницательный человек. А начальник его службы безопасности - слишком въедливый старый пердун. Они почти обнаружили наши следы - или обнаружат скоро. Промывать мозги Такатори мы не хотим, это может затронуть его мыслительные способности. Поэтому необходимо, чтобы ты влез в базу данных Критикер, нашел все зацепки и следы, обнаруженные при расследовании, и стер. Тем, что просочилось в общедоступную сеть, частные сервера или административные локалки, мы займемся сами. А в корпорации зачистку придется провести тебе. И еще - мы хотим, чтобы ты убрал Ямакаву.
Подобные требования меня слегка ошеломили.
- Мы договаривались, что я буду охранять Такатори Кея и следить за происходящим в Критикер. Как, по-вашему, я смогу выполнить это задание и не раскрыть себя? Я не имею свободного доступа в сеть корпорации и свободы перемещения. Меня сразу засекут. И, возможно, я даже не успею ничего сделать.
Сквозь логические доводы, приводимые мной, проступал один - и основной -нерациональный. Я не хотел предавать Кея. И нарушать хрупкое равновесие отношений, установившихся между нами. Но Шварц было наплевать на мою лояльность и душевные метания.
- Тебя подстрахуют. Я сообщу пароли доступа в корпоративную сеть. Дистанционно помогу без помех попасть к терминалу. Ближе всего - и удобнее - личный выход в сеть главы клана. Просто усыпить твоего босса для меня не проблема. А ты в это время должен будешь найти и убрать опасную для нас информацию. С Ямакавой сложнее - у старика какая-то древняя защита, я не могу попасть в его голову, хотя он и не псионик. Если в ближайшее время он выедет за пределы территории резиденции Такатори, мы справимся сами. Но если он будет управлять расследованием, не выходя из особняка, - тебе придется самому избавиться от него. Мы поможем спланировать и провести операцию. Просто будь готов.
Предчувствие беды холодной змеей свилось где-то в груди. С каждым указанием Шульдиха, несмотря на заверения о "страховке", хотелось разорвать наше соглашение, и плевать на только что открывшиеся мне перспективы и добрые намерения Шварц. Нелепость: Шварц - и добрые намерения. И так необходимая им смерть Итиро… Старый самурай недолюбливал меня, и я не испытывал к нему добрых чувств, но уважал и знал, что Кей может полностью на него положиться. Без Ямакавы охрана Такатори будет гораздо более проблематичным мероприятием. Словно прочитав все мои сомнения, телепат продолжил:
- Это не причинит вреда твоему боссу. Мы тоже присматриваем за ним. А Ямакава -необходимая жертва.
Возразить Шульдиху по существу было нечего, и я чувствовал, что опять теряю даже иллюзию контроля над ситуацией. Нужно найти какое-то иное решение проблемы. Я хотел избежать убийства Икеды. Возможно, располагая бОльшими сведениями, я смогу найти лучший способ сбить расследование с верного пути.
- Мне нужен доступ в сеть - не только корпоративную, и возможность сделать это без риска быть засеченным. И время. Если не удастся уладить проблему по-другому - я выполню ваш приказ.
Телепат ответил не сразу, видимо, совещаясь с командой, а потом бросил:
- Времени у тебя три дня. Это максимум. Хотя я считаю, что твоя чрезмерная принципиальность - просто глупость. Похоже, ты забыл, что представляет из себя Такатори - но, боюсь, скоро он тебе напомнит. На подготовку операции нам нужны сутки, так что доступ в сеть тебе будет обеспечен завтра. Я свяжусь с тобой. Чао!
Провалявшись еще некоторое время, но уже с совсем иными мыслями и чувствами, я нехотя поплелся в ванну. Вымывшись и переодевшись, прошел через гостиную в кабинет, где в огромном кресле устроился бодро стучащий по клавишам Кей. Когда он обернулся ко мне, его лицо словно озарилось изнутри. А мне стало еще тоскливее.
- Проснулся? Иди тогда сюда, я хочу тебе кое-что показать…
********************
У меня создалось стойкое ощущение, что Ран совершенно меня не слушает. Тем более странно, потому что тема разговора должна была заинтересовать его - ведь речь шла о его родной сестре, единственной выжившей близкой родственнице.
Воодушевленный успехом и быстротой, с какой мне удалось найти информацию об Айе Фудзимие, которая теперь, правда, носила фамилию мужа, Судзуки, я не сразу заметил его реакцию. Новоприобретенная открытость, которой я так радовался во время нашей близости, снова сменилась отстраненно-замкнутой маской боевого элктокопа. Он опять не смотрел мне в глаза, уставившись в монитор или рассматривая мои руки. Рассказ о том, как его сестре удалось спастись во время катастрофы в 2*** году вместе с семьей и обосноваться в небольшом городке в западной части континента, причем сделать это при помощи Такатори Мамору, удивил его - он явно не ожидал, что дед станет помогать Айе. В схему их непростых отношений это не укладывалось, хотя они и были товарищами по команде. Чуть раньше я нашел информацию о том, что дед снабдил ее крупной суммой денег на обустройство в новом месте. И продолжал периодически интересоваться ее делами. Информация о муже Айи, двоих сыновьях и троих внуках, казалось, совершенно не тронула Рана. Полное досье на сестру Фудзимии и ее семью лежало в архивах Критикер - очевидно, деда занимала ее судьба, пока он не потерял дееспособность. Все еще не понимая, в чем дело, я с предвкушением демонстрировал фотографии, запечатлевшие моменты жизни его оставшихся в живых родственников, адреса, телефоны. Но вместо радостного оживления и ожидаемой просьбы увидеться или созвониться с сестрой, я получил невозмутимое молчание и краткое "спасибо, мистер Такатори".
Я не мог понять его холодности и отчуждения, но начинал злиться - очередная игра в ледяного принца просто бесила. На прямой вопрос о причинах его недовольства он только изумленно посмотрел на меня и, покачав головой, ответил, что все в порядке. В голову не приходило ни единой предпосылки подобной холодности. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, он все время провел со мной и больше ни с кем не общался, никуда не ходил - значит, какой-либо новой информацией, которая могла настроить его против меня, не обладал. Если это попытки построить меня, то самым разумным решением будет просто спокойно поставить его на место - несмотря на мою непрошедшую одержимость этим человеком, я не собирался попадать в полную зависимость от его капризов и настроения. Решив, что с меня достаточно этих игр, я строгим тоном приказал ему тогда заняться делом и удалился в лабораторию. Находиться рядом с ним сейчас означало сотворить что-нибудь, о чем я впоследствии пожалею, - настолько меня задело его поведение.
Эксперименты с установкой для продления срока жизни элктокопов прошли успешно - остались только натурные испытания. Для этого надо найти несколько элктокопий с различными параметрами и провести последние тесты. А вот проблема с омолаживанием деда еще требовала уйму работы. Теоретически мы вывели форму матрицы человека, когда он достигает высшего уровня развития - при идеальных обстоятельствах и образе жизни, разумеется, - и формирование ее должно происходить в возрасте 25 лет. Модель матрицы можно просчитать и для ребенка и для старика - тогда трансформированная элктокопия будет иметь параметры идеального тела человека двадцати пяти лет. Мои расчеты были направлены именно на создание такого вот "идеального человека". Основные шаги в этом направлении уже сделаны - я не только изменил аппаратную часть, объединив в кластер несколько машин, но и существенно оптимизировал алгоритм расчетов - по моим прикидкам, к первому этапу опыта можно будет приступать уже недели через две. Тут передо мной стояла проблема этического характера - чтобы успешно перерассчитать матрицу деда, нужно внести изменения с первой попытки. Это не объяснялось никакими логическими или физическими законами нашего мира, но элктокопии могли существовать только в одном экземпляре. А потому тренироваться придется на ком-нибудь другом. Этот человек должен быть стар. И его придется убить. Но дед сам говорил - семья прежде всего. Странно, что он предпочитал держаться особняком. Смерть незнакомого человека не особенно удручала меня, но и бессмысленной она стать не должна. Наверняка в бедных районах найдется пара умирающих стариков, которые будут рады принести дополнительные деньги своей семье, тем более их срок на этой земле все равно подошел к концу.
Вот только я понимал, что не позволю Рану узнать об этом. Да и вообще о многих моих экспериментах - уж слишком сильно они напоминали действия "Тварей Тьмы", против которых он боролся с командой Вайсс. И вряд ли будет в восторге от нового воплощения деда. Мы не говорили о его прошлом, но нетрудно догадаться - ему пришлось туго. Я еще ни разу не использовал метку, чтобы принудить его к чему-либо, но он, видимо, хорошо знаком с ее действием. И был готов подчиниться, несмотря на гордость и отнюдь не покладистый характер, лишь бы его избежать. Не понимаю, зачем понадобилось так ломать Фудзимию, не изменяя психоматрицу специально. Хотя я не понимал многого в поведении деда. И многое от него перенял. Может, причины перепадов настроения Рана связаны как раз с его прошлым? И я зря так резко отослал его, еще больше усугубляя неуверенность в собственном статусе? На будущее сделал себе заметку разобраться в наших отношениях, поговорив с ним начистоту. Иногда я забываю, что он гораздо сильнее изломан жизнью и ему сложнее адаптироваться. А еще - доверять Такатори.
Помимо прочего, я задумался, что мне делать, если все же удастся успешно решить проблему с преобразованием матрицы тела. Это, несомненно, станет прорывом в технологии элктокопирования и, в сочетании с устройством для подпитки энергией, дает возможности… Да это же почти бессмертие! Раньше, когда решение было еще не так близко, я не особенно задумывался на эту тему. Такая технология давала власть, но провоцировала множество опасностей - как от конкурентов, так и от жаждущих продолжать существование бесконечно. Преимущества она тоже сулила огромные - власть, богатство, вечная жизнь… Я никогда не был моралистом и не очень любил предаваться философским размышлениям на эту тему, полагая, что стоит заботиться о выживании только тех, кто мне полезен или дорог, - а таких людей немного. Остальные же мне безразличны. Сам я боялся лишь старости и увечий - а бессмертие меня не очень-то привлекало. Если только на пару с человеком, который сможет стать якорем, более устойчивым, чем внешний мир.
БОльшей проблемой может стать ситуация с дедом. Я помню, он очень властный и жесткий человек, и годы нисколько не смягчили его. Не знаю, как он относился к своему статусу главы клана, но подозреваю, что высокое положение Такатори Мамору воспринимал как защиту от неприятностей и враждебного мира, и не расстанется со своими привилегиями так легко. У нас были на удивление теплые отношения и редкое взаимопонимание, он с детства относился ко мне как к наследнику, почему-то почти игнорируя отца. Но тогда нам не приходилось делить власть и имущество. Я был наивнее и моложе и не думал, что мне понадобится что-то, принадлежащее ему. А теперь понимал - наверняка между нами неизбежны прения из-за власти. Как элктокоп, Мамору не будет иметь официального статуса в обществе, но догадываюсь, что он попытается вернуть утраченное. И еще, у него наверняка припрятана пара сюрпризов - не верю, что дед не подготовился к перерождению, завещая мне работу с его элктокопией. Что ж, не исключено, что я буду даже рад снять с себя бремя власти и продолжать заниматься наукой - и иметь возможность свободнее проявлять свои привязанности. А будучи неофициальным лицом это проще, чем когда ты у всех на виду. Вместо разборок с бунтующими кланами смогу поехать с Раном к его сестре - мне вдруг почему-то захотелось увидеть эту женщину. Уверен, дед будет рад работать вместе, и даст мне возможность жить самостоятельно - он, как никто другой, понимал необходимость неприкосновенности личного пространства. Так что я надеюсь, что кровопролитных или закулисных битв с дедом за мое несостоявшееся "наследство" не будет, мы решим вопрос миром. А если нет - я смогу постоять за себя.
И только одну вещь я ни за что не верну Мамору - своего телохранителя.
****************
Все это было похоже на дурной сон. Когда из светлой чистой залы вдруг попадаешь в грязный темный подвал. И тебя там замуровывают заживо. Когда Кей с довольным видом начал рассказывать мне о сестре и ее семье, я оторопел. Мне даже пришла в голову мысль о телепатии. Тем труднее мне будет сделать то, что должен. Но иного пути нет - Шварц дали это понять предельно ясно. По крайней мере, я постараюсь найти способ не допустить смерти Ямакавы - возможно, ранение выведет его из строя. Только вот тогда станет трудно сохранить в тайне мою причастность к утечке информации.
Отрешившись от родного лица сестры, мелькавшего на экране, и подавив желание хорошенько рассмотреть ее семью, вместо этого я подключился к терминалу, за которым сидел Кей, используя свои возможности. Шульдих был прав, это оказалось нетрудно сделать. Все пароли и информация о необходимых каналах связи хранились именно здесь - не зря хозяин так тщательно запирал дверь в свои апартаменты. Он хотел быть полностью уверенным, что никто не проникнет сюда, и работать спокойно, не боясь диверсии. А теперь получится, он сам дал доступ предателю…
Кажется, он что-то заподозрил. Я плохо умею лгать и обычно лишь прячу эмоции. Еще недавно я мечтал, что попытаюсь разузнать что-либо об Айе, о ребятах, собирался просить помощи у Шварц, а сейчас, когда мой любовник сам решил сделать мне такой щедрый подарок, оказался не готов. Не в силах прямо смотреть ему в глаза, зная, что придется совершить. Хотя это и глупо, телепат прав, но переломить себя и беззаботно наслаждаться вниманием Кея или просить встречи с семьей я не мог. Оставалось, скрепя сердце, делать безучастный вид и собирать информацию для выполнения задания Шварц.
Похоже, кислая мина надоела Такатори, и он, не дождавшись реакции на его сюрприз, довольно резко отослал меня к себе, не дав, впрочем, конкретного задания. Значит, останется время все спланировать. Но чтобы организовать доступ к терминалу, нужно опять проникнуть в комнаты хозяина. А это возможно только в его присутствии. Придется найти повод для моего посещения и прикрытие, позволяющее объяснить сильную усталость и глубокий сон Кея, - вобщем-то, несложная задача. Только вот это перечеркнет все, что могло бы быть между нами. Даже если он никогда не узнает, мне этот поступок не даст возможности быть с ним откровенным.
Я провел оставшееся время до связи с Шульдихом, сосредоточенно обшаривая стены моей комнаты в поисках следящих устройств и исследуя возможности предоставленного мне компьютера, используя свои способности элктокопа. Машина в моей комнате полноценного выхода в сеть не имела, значит, как я и думал, этот вариант отпадает. Остается…
Зов телепата, хоть и ожидаемый, все равно выбил из колеи. На этот раз тон бесплотного голоса был сухим и деловым:
- Операцию необходимо провести уже сегодня вечером. Ты должен найти способ проникнуть в апартаменты Такатори. Мы будем наготове. Также мне придется синхронизироваться с тобой, чтобы координировать твои действия. Простыми указаниями это будет недостаточно быстро. А теперь я временно прощаюсь, но останусь на связи - сообщи, когда будешь готов.
Неотвратимость происходящего навалилась свинцовой плитой, но отступать поздно. Кое-что в речи Шульдиха показалось мне странным, и я задал вопрос:
- Что означает "синхронизироваться"?
Небольшая пауза. Ответ был не слишком определенным и насторожил меня еще больше:
- Я настроюсь на твою волну, так сказать. Ты все равно пока не поймешь, как это работает, а времени объяснять нет. Просто буду как бы внутри твоей головы, и в необходимые моменты смогу подключать тех из нашей команды, чья помощь тебе может понадобиться. Ты ведь не знаешь точно, какую именно информацию надо уничтожить, а какую и как изменить? Я буду действовать за тебя в такие моменты. Не беспокойся, тебе это не повредит. - Именно это меня и пугало: возможность потери контроля. Кто знает, какие планы у Шварц, и как они воспользуются ситуацией? Получив контроль над телом боевого элктокопа моего уровня, Шульдих мог натворить приличных дел, прежде чем его дематериализуют… Не добавило уверенности и следующее заявление телепата:
- Бред не может увидеть твое будущее точно, также как и твоего Такатори. Что-то сильно искажает событийный поток, и за этой развилкой все слишком неопределенно. Но он уверен, что произошедшее положительно повлияет на ситуацию в целом.
Положительно повлияет на чью ситуацию, вот вопрос. Вряд ли Шульдих сказал бы мне, если что-то должно было случиться с хозяином или со мной. И еще - странно, что он никак не отреагировал на мои замыслы оставить в живых Ямакаву. Что ж, мне все же придется положиться на них, иначе не стоило все это затевать и соглашаться на контакт. Я уточнил:
- Ты сможешь одновременно "синхронизироваться" со мной и не позволить Такатори проснуться во время моего подключения к терминалу? Сконцентрироваться на двух задачах одновременно…
- Все будет тип-топ. Я на этом собаку съел... - внезапно изменившийся тон телепата и посланный мне жуткий образ поедания собаки стали дополнительным раздражителем. - Но тебе лучше хорошенько умотать его, чтобы подстраховаться. Надеюсь, это не будет слишком неприятной миссией для тебя, Айя? - меня удивили нотки сочувствия, промелькнувшие в мысленном голосе Шульдиха. И имя сестры, от которого сжало сердце. Ирония судьбы - я, подчиняясь приказу Шварц, иду с миссией против Такатори. Будущее внезапно закрыло для меня дороги. Я решил, что, если все получится и мне придется работать с Шварц, попрошу провести себе изменение психической матрицы - не хочу больше никогда испытывать эмоций.
Оставшееся время до возвращения Кея из лаборатории, о котором должен был сообщить мне Шульдих, я старательно настраивал себя и продумывал свои действия - хозяин не должен заподозрить что-либо. Мое поведение утром явно его разозлило, и теперь наверняка придется объясняться. Или просто - действиями показать свою благодарность. Которую я действительно испытывал. Но теперь такого подарка от него принять не смогу. Да и оценив свое положение, я решил не приближать к себе Айю и не пытаться контактировать. Это лишь подставит сестру под удар и не принесет пользы. Для всех я давно умер, она наверняка смирилась и научилась жить дальше, у НЕЕ прекрасная семья и устоявшийся быт, я не стану врываться в их жизнь и переворачивать все с ног на голову.
Получив сообщение от Шульдиха, что Кей вернулся в свои комнаты - было уже довольно поздно - я, мельком взглянув в зеркало и пригладив волосы, быстрым шагом направился в апартаменты Такатори, надеясь, что он меня впустит, иначе операцию придется отложить…
Остановившись перед дверью и активизировав сенсор вызова, я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. У открывшего мне дверь хозяина было весьма раздраженное выражение лица. Слова, которые я приготовил, застряли в горле. Он бросил:
- Я не планировал на сегодня никаких визитов. И очень устал. Так что если у тебя нет срочных дел, тебе лучше вернуться в свою комнату. И на будущее - если ты мне понадобишься, я сам тебя вызову.
Резкая отповедь - как пощечина. Но мне необходимо попасть сегодня вечером в его комнату. И нельзя просто попросить Шульдиха вырубить его. Я почувствовал, как горят щеки, но продолжил:
- Мне нужно извиниться за свое поведение и поблагодарить за шанс узнать что-либо о моей семье. Я был слишком взволнован и не знал, как реагировать. Сожалею, если показался невежливым, - и добавляю, переламывая себя: - хозяин…
Его зрачки расширяются, он судорожно сглатывает. Меня удивляет такая реакция, ведь я ничего такого… Просто попытался скопировать тон Йоджи, когда тот клеил девиц. Интонации мартовского кота. Но зато теперь он вряд ли меня выгонит. Неожиданно я замечаю, что и мне брюки начинают жать. Кей молча хватает меня за предплечье и втаскивает в коридор, ведущий в его комнаты, размашистым шагом направляется в гостиную, жестом указывая следовать за ним.
Все так же молча плюхается на диван, выжидательно глядя на меня. Я сажусь в кресло напротив. И не знаю, что делать дальше. Смущение сковывает движения и не дает вымолвить ни слова. Наконец ему надоедает играть в гляделки и он выдавливает:
- Зачем ты пришел ко мне в такое время?
Молчу. Мне нечего ему ответить. Я бы хотел появиться здесь совсем по другой причине, хотел бы взаправду извиниться и принять - его покровительство, его одержимость, его щедрый жест мне навстречу. А теперь все оборачивается отвратительной фальшивкой, я задыхаюсь от запаха лжи, буквально наполняющем комнату, - возможно, это физиологическое действие метки. Ведь косвенно я иду против своего хозяина. Сделав над собой усилие, отвечаю, совершенно не лукавя в тот момент:
- Я хотел бы быть с тобой… снова. Когда это происходит, я забываю, что уже мертв…
Почему-то эти слова задевают Кея, я вижу боль в его глазах. И возбуждение. Он рывком поднимается с дивана и, наклонившись ко мне, поцелуем впивается мне в губы. Что ж, с облегчением думаю я, обошлось без долгих разговоров…
***********************
Из лаборатории я притащился поздно вечером, чертовски усталый. Завалившись на диван в гостиной и бесцельно щелкая пультом, переключая интерьер-голограммы, я обдумывал варианты решения проблемы с элктокопированием деда - способы реализации проекта были найдены, но у меня оставались сомнения, как вести себя с Мамору после его возвращения в мир живых и дееспособных. И как обезопасить себя и моего телохранителя. Потому что теперь я не был уверен, что дед оставит нас в покое. Наверное, надо все же расспросить Рана о характере их отношений и чем он так насолил деду. Он, конечно, не мог помнить прошлые материализации, но вот все, что было до физической смерти - должен знать. Я намеревался вызвать его для разговора, как только сойдут раздражение и обида, вызванные отсутствием реакции на мои старания. Но моим планам не суждено было сбыться.
Мелодичный голос домашнего компьютера, сенсоры и видеокамеры которого проходили по всем помещениям особняка, настроенные на отслеживание перемещений, сообщил, что у входа в мои апартаменты находится один из служащих. Я с неохотой открыл дверь - это оказался Фудзимия. Видеть сейчас не хотелось даже его. Особенно его. Я намеревался отчитать Рана за дерзость и выставить за дверь, но… Очевидно смущенный непривычной ролью, он низким хрипловатым баритоном попросил прощения и назвал меня… хозяином. Странные интонации в его голосе одновременно возбуждали и настораживали - Фудзимия никогда столь явно не заигрывал. Возможно, мне это лишь почудилось, а он и правда расстроен и желает сгладить напряжение между нами. И опять я не уверен - он хочет меня? Или, оценив ситуацию, смиряется с неизбежным? Подобное лукавство совсем не в его стиле. А значит…
Вспышка возбуждения не оставила места для логических доводов и связных рассуждений - к черту все сомнения и домыслы, он снова пришел ко мне сам, я буквально пил его взглядом, желая навсегда присвоить, запечатлеть его образ: бледное лицо, яркие глаза с расширенными зрачками, темно-красные волосы. Совершенная фигура, которую не смогла изуродовать даже серая униформа службы безопасности. В голове была только одна мысль - мой, мой, мой… Стараясь сосредоточиться и не сорваться, я втащил его внутрь моих апартаментов, кивнув, чтобы он следовал за мной, направился в гостиную. Мне приходилось осаживать себя - боялся наделать глупостей, поспешив. Войдя в комнату, я сходу плюхнулся на диван - ноги почти не держали, в ушах шумело. Фудзимия осторожно уселся в кресло напротив - было заметно, что он тоже возбужден, но помимо того, сильно нервничает. Он молчал - тягостную паузу хотелось заполнить не словами, но я только спросил, зачем он пришел в столь поздний час. Хотя мне, наверное, было трудно сдержаться, если бы он сказал, что пришел обсудить какие-нибудь служебные вопросы.
Его ответ вызвал во мне яркую вспышку возбуждения и дикой радости одновременно, настолько интенсивные, что, казалось, они способны выжечь все вокруг… Я нужен ему, он пришел сам, и я снова подумал - теперь я ни за что не отпущу его.
То, что было между нами, напоминало сладкий, но не до конца вспомнившийся сон и вымотало меня до такой степени, что, не успев опомниться после нашей близости, я погрузился в какое-то глубокое и вязкое забытье, от которого никак не мог выбраться. Мне хотелось подольше насладиться ощущением его тела рядом, а вместо этого я провалился во тьму.
Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно все мое существо переполнила тревога и ужасное чувство несвободы. Изо всех сил сопротивляясь, я пытался разорвать невидимые путы, оттолкнуть давящее извне, и - неожиданно пузырьком воздуха всплыл на поверхность бытия. Проснувшись, я сначала не мог понять, где нахожусь, от неудобной позы мышцы затекли - диван все же слишком мал для двоих. Впрочем, я тут же обнаружил, что Рана поблизости нет. Все тело приятно ломило, хотелось спать-спать-спать… Но дурные предчувствия не дают спокойно растянуться и подождать объяснений от сбежавшего после секса Фудзимии. Я встал и наспех натянул прямо на голое тело вытащенные из кучи одежды, в беспорядке валявшейся рядом на полу, просторные брюки, поморщился - пуговица, кажется, оторвана… По очереди заглянул в спальню и на кухню - Рана нигде не было. На всякий случай я прошел в кабинет - и замер на пороге, не веря - нет, не желая верить - свои глазам. Телохранитель работал с моим личным терминалом. Очевидно, подключился он, используя все возможности, доступные элктокопам, - по прямому интерфейсу. Это требует определенной концентрации на задаче, я знаю, поэтому он не сразу заметил меня. Подходя ближе, я все еще растерянно пытался убедить себя - что, возможно, он ищет информацию о сестре. Но жестокая логика откидывает подобные доводы - для этого нет необходимости так рисковать и взламывать терминал, достаточно было попросить меня.
На экране мелькали совершенно бессмысленные сочетания знаков и цифр, он работал с информацией напрямую, сам представляя в тот момент большой биокомпьютер. Что ему понадобилось узнать настолько, чтобы решиться пойти против хозяина? Привкус горечи во рту и пощечиной осознание - вот зачем он пришел сегодня. Ему было необходимо попасть сюда и отвлечь меня, вырубив на несколько часов, чтобы спокойно покопаться в кабинете - здесь больше всего секретной информации и меньше защиты. А я купился, как последний дурак.
Я подошел ближе, и Ран, наконец, заметил мое присутствие. Он медленно повернулся ко мне - и я увидел, что в его глазах нет ни удивления, ни страха, ни раскаяния - только покорное ожидание. И еще - тень странного облегчения, словно он рад, что я его остановил. Этот взгляд немного охладил меня, и, все еще пытаясь понять, что привело нас к такому итогу, я спрашиваю его:
- Зачем ты сделал это?
Молчание в ответ и опущенные глаза лишь разозлили меня еще больше. Но, сдерживаясь из последних сил, я решил не устраивать расправу сейчас - ярость дурной советчик. Просто приказал, задействовав метку, закрыть все соединения с терминала и встать. Затем, срывающимся от гнева голосом, потребовал рассказать все об этом вторжении. Он не мог сопротивляться прямому приказу, но пытался, его лицо исказилось гримасой боли. В итоге Ран все же начал что-то говорить, и вдруг просто отрубился. Проверив пульс и зрачки, я вызвал по комму Итиро - как самого надежного из моих сотрудников.
Ямакава пришел через несколько минут, на ходу поправляя одежду - видимо, я поднял его с постели. В резком свете ламп его морщины смотрятся еще резче, чем обычно - неожиданно стало заметно, что он очень стар. Сделав пару глубоких вдохов - я вовсе не хотел сорваться на нем - объяснил случившееся. Реакцию Итиро я не понял - он будто ожидал чего-то в этом роде, словно элктокопы имеют обыкновение восставать против своих хозяев. Я знаю, что старик недолюбливает Фудзимию, но тогда мне пришло в голову, что у неприязни этой более глубокие причины, чем обычная ревность служащего…
Итиро никак не прокомментировал произошедшее, лишь кивками подтверждая, что слышит, а потом вызвал врача, специалиста из лаборатории с необходимым оборудованием и пару крепких ребят из охраны. Рана необходимо обследовать и изолировать. Причиной его обморока могло оказаться сопротивление метке. Но я все еще не исключаю вероятности дистанционного управления моим элктокопом - аналогов подобного пока не было, но в одном из подчиненных мне институтов проводились подобные исследования.
Уходя, Ямакава неожиданно бросил:
- Я так и знал, добра не жди от кицунэ этого. Задурил голову деду твоему, иссушил его, так что при жизни душу потерял, а теперь и тебя с пути истинного сбивает, - и сухо добавил: - Я уверен, что взлом терминала напрямую связан с недавней кражей. Вашего телохранителя необходимо тщательно допросить.
Я хотел спросить Итиро, что он имел в виду, но тот уже ушел стремительным шагом, совершенно не вяжущимся с его древним видом…
*********************
Я не могу отключить сознание - аппарат, к которому я подсоединен, и смесь наркотиков в крови не дают сделать этого. Тело постепенно цепенеет, отключаются все второстепенные - пока - органы, затрачивается слишком много энергии на нейтрализацию введенного препарата. Виски сдавливает тисками - телепат держит меня, он и сам уже обессилен, наши сознания время от времени смешиваются, я начинаю урывками видеть все его глазами: непривычно перепуганного Кроуфорда, ничуть не изменившегося, впрочем, с нашей последней встречи еще до моей смерти, напряженного, сильно повзрослевшего Наги, удерживающего меня/Шульдиха от судорог, огромную уютную гостиную с настоящим камином… И меня снова швыряет вниз - под резкий свет ламп, в безжизненно-стерильное помещение, где находятся только необходимые инструменты и аппаратура, да минимум мебели.
Теперь Шварц уже не надеются оставить меня в живых шпионом при Такатори, их цель - всего лишь не дать хозяину возможности расспросить меня и узнать об их существовании и роли во всей этой афере. Они могут потерять при этом Шульдиха. Если тот не успеет отсоединиться в момент начавшейся дематериализации, я могу утянуть его за собой. И тогда вряд ли телепата удастся воскресить еще раз. Не представляю, зачем я нужен им до такой степени, что они рискуют членом команды.
Метка сжигает меня - поначалу ярко и болезненно, но ощущения все больше притупляются, и я удивляюсь - почему до сих пор не трансформировался - повреждения и приказы хозяина, противоречащие блоку вторгшегося в мое сознание Шульдиха, должны были выкинуть меня в боевой режим. Я почти жду этого - в таком состоянии становятся недоступны ни эмоции, ни обычное человеческое восприятие. Но этого не происходит, и я, кажется, уже целую вечность корчусь на холодном биоложе, опутанный проводами и датчиками. Приказы хозяина уже не воспринимаются связными речевыми блоками, смысл ускользает, как и сознание, остается только ожидание - когда уже все закончится… Я не знаю, сколько времени еще понадобится, чтобы оставшаяся энергия была полностью затрачена и мое тело наконец-то дематериализовалось, дав желанный покой. Но если Шварц еще на что-то надеются - значит, это должно произойти скоро.
Сначала Шульдих просто пытался поставить блок, запрещающий выдавать информацию об их команде, но Такатори, видимо, каким-то образом догадался о влиянии извне и принял все меры против блокировки метки. Погрузить меня в кому на неопределенный срок телепату тоже не удалось - смесь препаратов и воздействие неизвестных мне биочипов не давали даже потерять сознание. Теперь это был вопрос времени - сколько Шульдиху удастся продержать блок. А вот сколько удастся продержаться мне и не сойти с ума - я не знал. Так же как и могут ли элктокопы сойти с ума. Но раз хозяин так спокоен - значит, уверен, что нет. И не боится потерять игрушку, если это будет ценой за безопасность корпорации и его лично. Что ж, все логично. Глупые иллюзии и глупая лояльность. Его холодное лицо, обращенное ко мне, отражает лишь исследовательский интерес, будто амебу в микроскоп разглядывает. Четкие приказания лаборантам впиваются в мозг. Скоро я избавлюсь от всего этого - чувств, эмоций, заблуждений. И на другом конце меня будут ждать равные мне, не считающие чудовищем или изгоем. И за миг до того, как вселенная готова расплыться чернильным пятном небытия, я ощущаю, что Шульдих оставил меня - видимо, у телепата закончились силы и он благоразумно отключился. Но я слишком слаб сейчас, чтобы Такатори успел извлечь нужную ему информацию о Шварц. С надеждой, что приходить в себя больше не придется, я теряю сознание…
****************
Я напряженно вглядываюсь в его белое как мел лицо, время от времени искажаемое гримасой боли. Кажется, все это зашло слишком далеко - мои попытки противостоять воздействию извне на моего элктокопа и убрать блокировку метки слишком травматичны. Я начинаю понимать, что все это может окончиться критичной для его существования потерей энергии - а в таком состоянии Рана нельзя будет подключить к подзаряднику.
Злость на Фудзимию почти проходит, загоняемая в угол сознания, - в сложившейся ситуации я виноват не меньше его. Я сам доверился существу, которое и человеком-то назвать нельзя, да еще умудрился…
Снова убеждаюсь, что все попытки строить с ним отношения на равных изначально были обречены на провал. Манипулирование могло бы сработать, сделав метку ненужной и дав возможность придать хотя бы видимость нормальности этому безумию, но теперь я в тупике.
Поддавшись эмоциям и увлекшись самим процессом исследования возможности контролирования элктокопа извне и взлома метки, я почти упускаю момент, когда ситуация становится критичной: причиненный стимуляторами и биочипами ущерб чуть не становится невосполнимым. Опомнившись, я резко приказываю прекратить процедуру, осознавая, что этот раунд против неизвестного противника я проиграл.
Спустя некоторое время непривычное чувство беспомощности полностью завладевает мной - для Рана нельзя ничего сделать, процесс восстановления должен произойти без участия извне, все технологии, доступные на текущий момент, ничем не могут тут помочь.
Мне остается только надеяться, что я не зашел слишком далеко в бессмысленной попытке добиться от него правды. И, признаюсь себе, наказать за предательство. За свое доверие. За нелепую надежду…
Присутствие посторонних в лаборатории раздражает. Мне трудно сейчас скрывать эмоции, и необходимые помощники превращаются в досадную помеху, не позволяющую полностью сосредоточиться на единственной в мире волнующей меня сейчас вещи. Наконец я не выдерживаю этого изматывающего ожидания и приказываю просто поместить его в бокс, предварительно зафиксировав. Не могу больше смотреть на бледное застывшее лицо и гадать - очнется или нет. Теперь идет игра на время. Либо Ран преобразует наркотик в своей крови и справится с последствиями воздействия биочипов до того, как дематериализуется, и тогда я успею восстановить необходимый баланс энергии, удержав его, либо у него не хватит сил, и он, скорее всего, попадет к лицам, которые выкрали его диск - почему-то я уверен, что эту диверсию спланировали они. При мысли об этом руки сжимаются в кулаки, хочется смахнуть все с уставленного аппаратурой и пробирками стола, разбить и растоптать в пыль - даром, что все емкости и инструменты полуживые и не разобьются… Почти сбегаю из лаборатории и, ничего не видя перед собой, бесцельно несусь по коридору - хочется что-то делать, куда-то бежать, с кем-то драться. Бессилие причиняет физический дискомфорт. Отправляюсь в свои комнаты - специалисты уже закончили работать с терминалом, но, возможно, мне самому удастся найти какие-либо следы.
Я никого не встречаю на своем пути - коридор пуст. Но возле входа в мои комнаты я вижу молчаливую сгорбленную фигуру, в которой с трудом узнаю всегда такого осанистого Ямакаву. Не спрашивая о причине визита, молча открываю дверь, и мы проходим в кабинет. Я усаживаюсь за стол, активизируя терминал, и готовлюсь слушать. Итиро, будто решившись, как-то неестественно быстро начинает говорить:
- Это я виноват. Зря не подчистил все за твоим дедом в лаборатории. Надо было уничтожить этот чертов диск. Но я думал, он вернется - и все будет как прежде. Надеялся, что он и меня захочет… преобразовать. Возвысит до себя. Ведь я заслужил это - столько лет… Ради него я бы согласился на это - стать нечеловеком, чтобы продолжить служить ему. Уж я бы с радостью называл его хозяином, не передергиваясь, как этот мальчишка красноволосый. Он и на мечах-то слабее меня был, пока силу не получил после смерти.
Я знаю, Ямакава до сих пор немало времени уделяет тренировкам с этим архаическим видом оружия и ценит умение владеть им очень высоко. Именно он давал мне уроки в свое время. Но желания и времени тренироваться систематически у меня не было - я не понимал необходимости этой традиции в мире современных технологий. Итиро между тем продолжал:
- Но босс словно помешался на нем, а я не мог ничего сделать - против этого безумия бессильна вся служба безопасности. А теперь… Он ведь доверил мне беречь своего внука, а я и тут недоглядел… Этого нелюдя надо уничтожить, уж вы послушайте старика, из-за него все. Потому что с этими спелся наверняка, он и раньше с ними работал, еще при Мамору-сан, а ведь рыжий ихний на расстоянии, говорят, в головы умел лазить. Босс так и называл их - Тварями Тьмы. И еще улыбался так… нехорошо. Непохожим он на себя становился тогда. И мальчик этот, сначала охранял его вроде - а потом убить пытался. В крови у них предательство заложено, потому что души нет. Ну, дедушка ваш тоже не промах - он быстренько Шварц этих осадил. Жаль, уничтожить не успел - сбежали они. А теперь вот… Мое расследование зашло в тупик, эти твари знали, что делать - еще бы, у них ведь такой шпион тут был, аккуратно подчистили всю информацию, снятую с датчиков, все зацепки, что у нас были. Простите меня, Кей-сама…
Старик грузно опускается на колени, утыкаясь лбом в пол, - ритуальная поза извинения и почтения. Я в растерянности наблюдаю за ним. Мозг отказывается воспринимать информацию. Пауза затягивается, Итиро не двигается. Надо принимать решение, но в голове застряла нелепая фраза: "Уж я бы с радостью называл его хозяином…" Не того ли я хотел добиться от Рана? Даже сняв метку номинально, удерживать возле себя - тщательно спланированными обстоятельствами, угрозами, ниточками привязанностей и чувством долга? На что это стало бы похоже? На такую вот бессмысленную собачью преданность? Мне не нужен такой партнер. Такатори Мамору умел привязывать к себе людей, несмотря на жесткий и деспотичный характер, подчиненные его любили, а враги боялись и уважали. Но никто не был настолько полностью зависим от него, как Ямакава Итиро. Он изменял и подгонял его под себя, как затачивают любимое оружие, чтобы быть уверенным, что оно не подведет в бою. И тот верно служил ему и его преемнику, посвятив всего себя этой миссии. Но награда, на которую надеялся Итиро, оказалась так же недоступна, как и в самый его первый день на этой должности, и теперь, похоже, старик сломался. Или это лишь проявление чувства вины? Мне стало не по себе - Рану тоже с детства внушали, что служение - это счастье, это было прописано в кодексе чести самураев, он старался быть достойным этой традиции - и попал в ловушку деда. Разница между Ямакавой и моим телохранителем была лишь в том, что Итиро принял Мамору как господина, а Ран решил, что его столь изменившийся соратник по команде этого недостоин. Сочтет ли он достойным меня? Разговаривать с человеком настолько старше меня, стоящим на коленях, неприятно. Помогая ему подняться и тщательно подбирая слова, я постарался успокоить старика:
- Ты поступил правильно. Этот элктокоп нужен мне. И я, конечно же, не собираюсь уничтожать его. Мы используем эту ситуацию - совершившие нападение на лабораторию по каким-то причинам заинтересованы в Фудзимии, а значит, он может стать приманкой - они сами за ним придут. Хотя бы для того, чтобы замести следы. А мы будем ждать. - Я гнал от себя мысли, что Ран может и не выжить, и тогда… Помимо проблем с неизвестной организацией, копающей под меня, и зашедшим в тупик расследованием - мне будет просто больно его потерять. - Сейчас я хочу узнать поподробнее об этих твоих Тварях Тьмы. Сдается мне, это бывшие боевики Эсцет. Я прав?
Итиро некоторое время молчит, словно собираясь с мыслями, а затем продолжает:
- Давно это было. Я тогда еще совсем молодой был, только-только должность принял. А дедушка ваш… Он же, говорят, боевиком Критикер успел побывать, хлебнул в свое время, поди, там-то их пути и пересеклись, наверное, - они врагами поначалу были. Ну а после падения Эсцет все эти… паранормалы разбежались кто куда, многие прикрытие искали, а Мамору-сан, как главой клана стал, так и новаторства эти начал вводить - с командой Шварц работать, они его боссом признали, вроде даже помогли технологию элктокопирования украсть из бывшей лаборатории Эсцет. Только я еще тогда чувствовал - он им нужен зачем-то был, а потом - наверняка избавиться собирались. А тут еще Фудзимия - босс просто загорелся идеей и его таким же как эти твари сделать, да на поводке держать. А в итоге сам освободиться не смог. Иссушил его оборотень, сколько раз Мамору-сан с ним заново начать пытался, тот ведь не помнил ничего о прошлых-то попытках, но все без толку - результат всегда один получался… А убить окончательно, видимо, не смог. Ну, вы-то хоть ошибки его не повторяйте!
Старик чересчур эмоционален сейчас, будто маска строгого и непрошибаемого самурая лопнула, и теперь годами скапливаемое напряжение и недовольство вытекают через трещины. Я отметаю весь его бред о Ране - уж тут-то я сам разберусь, что делать, меня больше интересуют Шварц:
- Так эти паранормы были элктокопами, созданными Эсцет? Как же у них до сих пор не закончилась энергия? Или Старейшины владели технологией, наделяющей копии столь огромным зарядом? Копии, создаваемые нами, не владеют искусством читать мысли. Как такое возможно?
- Не знаю, Кей-сама. Думаю, они такие же, как Фудзимия - я их за версту чую. И рыжий их, Шульдих, - все время пытался и ко мне в голову залезть - да только не вышло. Меня сенсей в свое время учил кое-чему . - Я тоже помню эти уроки отрицания всего лишнего и постороннего, возведение защитного круга, но не знал, что они могут помочь противостоять телепатии. - Так что мне эти демоны не страшны. - Ямакава весь как-то подбирается, передо мной снова воин. - Я могу с ними справиться, от меня они ничегошеньки не узнают. А вот ребят наших он на раз прочитать сможет. Нельзя им про ловушку сообщать…
- Я не собирался использовать в операции людей. Задействуем боевых элктокопов. Я продумаю защиту против вторжения в их сознание. И найду способ усовершенствовать метку…
Мы допоздна обсуждаем детали предстоящего захвата, я рад, что нашел повод отвлечься, но мысли вторым потоком все равно о Ране. А еще - о том, что у меня остается слишком мало времени… дальше >>> <<< назадBrunnenG
http://www.mr-yaoi.ru